Читаем Магия побед полностью

Пройдя сквозь строй удивленных тренеров, спортсменов, журналистов, не обращая на них внимания, не отвечая на вопросы, как будто вокруг никого не было, я вышла на улицу, села на первый попавшийся автобус и куда-то уехала. Меня все потеряли.

Мировая общественность была в шоке: все видели своими глазами, как я соскочила со своих любимых брусьев, своей «коронки», которая неминуемо должна была принести мне еще одну олимпийскую медаль, а после выступления куда-то исчезла, никому ничего не объяснив…

А я уже была сыта по горло коллизиями Сиднея. Всеми этими закулисными играми и подводными течениями, политическим хамством, подставами и несправедливостями, которыми меня в последние годы усиленно потчевали. Я устала быть гладиатором, которому неумолимый цезарь раз за разом устраивает все более страшные и непреодолимые испытания.

В тот момент, во время моего коронного упражнения на брусьях, когда проходили соревнования на отдельных снарядах, каким-то десятым чувством я вдруг ощутила сбой: еще мгновение – и случится что-то непоправимое. А в мыслях тут же пронеслось: мне не дали достаточного количества времени, чтобы тщательно подготовиться и «прощупать» перед выступлением снаряд, раньше положенного включили зеленый огонек, сигнализирующий начало состязания. По правилам, если ты в течение тридцати секунд не подходишь к брусьям, то получаешь ноль. И я вынужденно свернула подготовку и бросилась на старт. А этот снаряд спешки не прощает: одно неточное движение – и ты калека. Спасли меня лишь внутреннее спокойствие и привычная настороженность. Половину упражнения я сделала предельно собранно. И уже зашла на предпоследний элемент, как вдруг почувствовала, что с брусьями что-то не то и меня срывает. Еще мгновение – и я упаду, став инвалидом на всю жизнь, никому не нужным, всеми забытым, хотя и познавшим в прошлом минуты всемирной славы. Нет, такой «роскоши» я позволить себе не могла и в следующий миг, разжав пальцы, медленно соскочила вниз…

Готовясь к выступлению на афинской Олимпиаде, я была абсолютно уверена в себе. И понимала, что уж на этих Играх мне ничто не должно помешать выиграть наконец абсолютное первенство и стать лучшей на отдельных (своих коронных) снарядах. Никакие временные акклиматизации, потому что Афины находятся на одном часовом поясе с Москвой, никакие длительные перелеты… Результат будет зависеть только от меня и от моей подготовки.

Я очень рассчитывала на то, что европейская цивилизация и место, где зарождались Олимпийские игры, где состязались еще античные атлеты, где главным всегда был девиз «Быстрее. Выше. Сильнее», помогут мне в очередной раз взойти на Олимп, на самую высокую ступеньку олимпийского пьедестала именно в Афинах.

Не скажу, что к этой Олимпиаде мне было легче готовиться, чем к двум предыдущим. Скорее наоборот, потому что спортивный календарь в этот сезон получился очень напряженным. Я не пропустила ни одного высокого соревнования… И была психологически немножко измотана… Это сейчас стало возможным, чтобы лидеры не выступали на чемпионатах России, Европы, а то и мира, хотя чемпионат мира всегда считался показательным стартом перед Олимпийскими играми.

Еще я понимала, что должна участвовать в ряде коммерческих соревнований, чтобы не только обкатывать на них какие-то новые элементы своих программ, но и зарабатывать себе на жизнь. Мне нужно было обеспечить себе пусть не очень прочную и долговечную, но подушку финансовой безопасности, чтобы было что покушать и на что жить, пока не решу для себя своего будущего положения в гражданской жизни, пока не определюсь, чем я буду заниматься.

Помимо морально-психологической усталости накопилось большое количество хронических травм, которые время от времени давали о себе знать, и их необходимо было залечивать… И все же благодаря тому, что мы с тренером четко понимали, что и как мы будем делать в нашей тренировочной программе на протяжении всего олимпийского цикла, это давало мне возможность преодолевать все трудности и выживать.

Какого-то серьезного соперничества для меня в российской команде не было. На всех контрольных прикидках и в соревнованиях я оставалась лидером. Набор всех элементов, которые входили в мою программу, был уникальным, разноплановым и самым сложным, что в принципе отличало Хоркину во все времена от всех гимнасток мира.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное