Магия побеждает

Джим бросился ко мне и открыл дверь. Я видела трех оборотней, которые сидели прямо на полу коридора. Миниатюрная женщина с короткими темными волосами, парень из латиноамериканцев и самый старший из них – тот самый здоровяк-бодибилдер, который остановил меня на месте первого убийства. Короткая серая линия пересекала шею женщины, отмечая участок, где вирус Lyc-V был уничтожен после контакта с серебром. Привет, Бренна.

Наверно, им пришлось перерезать ей горло, чтобы вытащить иглу. Рана, конечно, уже затянулась, но организму оборотня понадобится пара дней, чтобы исчез серый цвет кожи, свидетельствующий о вирусе. У перевертышей – проблемы с чеканными металлами, именно поэтому их украшения были стальными или платиновыми, но, когда речь заходила о токсичном эффекте на Lyc-V, серебро на милю обгоняло золото и медь.

Оборотни посмотрели на Джима.

Он стиснул челюсти. Плечи под черной футболкой напряглись. Он был придавлен только им одним видимой стеной.

– Виноват.

– Виноват?

Вот и все, что он хотел сказать? И больше ничего?

На секунду он задумался и кивнул:

– Виноват. Я в долгу перед тобой.

– Твоя попытка смягчить ущерб отмечена должным образом. – Я покачала головой и вышла.

– Кейт, прости. Я облажался. Но все вышло из-под контроля.

Наконец-то в его голосе прозвучало раскаяние. Часть меня хотела ударить его по башке и проваливать отсюда. Я обдумала ситуацию: он извинился передо мной на глазах своей команды. Другого я от него не дождусь. Он не встанет на колени, моля о прощении. Да и речь не о нас с Джимом. А о парне.

Наверно, он прочитал мои мысли.

– Я отведу тебя к нему.

Это помогло мне решиться. Когда мы проходили мимо оборотней, он на миг остановился и сказал:

– Она в деле.

Я последовала за ним по мрачному коридору к шаткому лестничному пролету. В воздухе пахло затхлостью. Ступени приняли наш вес с пронзительными протестующими скрипами.

Мы находились не в одном из обычных офисов Стаи, по крайней мере, я его не узнала. Трудно забыть место, обклеенное обоями с пандами.

С каждым шагом лицо Джима становилось все мрачнее.

Я продолжала злиться.

– Кстати, у какого зверя – рыжий мех?

– Динго.

Понятно. К счастью, тот оборотень не украл моего ребенка (шутка).

Лестница заканчивалась тяжелой дверью. Джим застыл. Его взгляд сверлил дверь с ненавистью, предназначенной лютым врагам.

– Они сломали его, – внезапно произнес мой спутник, едва сдерживая рычание, просачивающееся со словами. – Они сломали мальчика. Даже если он выживет, он никогда не будет прежним.

Комната оказалась почти пустой. Свет маленьких напольных ламп падал на прямоугольную стеклянную емкость, заполненную болотно-зеленой жидкостью. Она была несколько футов в высоту, и сначала ее можно было перепутать с аквариумом.

Я уже видела его раньше, резервуар оборотней. Устройство для регенерации, изобретение доктора Дулитла – самопровозглашенного врача как для членов Стаи, так и для одичавших перевертышей.

Обнаженное тело было погружено в зеленый раствор, тонкие капилляры трубок для внутривенных вливаний соединяли его с оборудованием жизнеобеспечения.

За все свои двадцать пять лет я ни разу не видела оборотня в таком жалком виде.

Я опустилась на колени. В горле встал ком.

Дерек лежал, обвитый проводами. Багровая полоса отметила плоть волчонка на том участке, где поврежденная мышца отказалась заживать. Правая нога оказалась раздроблена ниже колена, голень превратилась в пурпурное месиво, окольцованное темно-серыми волокнами. Крупное фиолетовое пятно виднелось на левой ноге, прямо над бедренной костью, самой толстой в теле, которая была сломана ровно посередине, словно обычная зубочистка.

Два перелома обезобразили правую руку Дерека, выше локтя и на запястье. Такие же имелись и на левой. Нечеловеческая точность ума, осознающего необходимость сломать обе конечности в одних и тех местах, заставила меня стиснуть зубы.

Мое сердце пропустило удар. Лоб стал горячим, а кончики пальцев, наоборот, холодными. Легкие сжались и заныли, словно воздух в них превратился в кусок льда.

Это не просто избиение. Представление. Целенаправленная демонстрация ненависти и жестокости. Они изуродовали Дерека, сломали, настолько сильно, будто стремились уничтожить то, кем он был.

Зрелище истерзанного парня настолько вывело меня из себя, что я сжала руки так сильно, что ногти впились мне в ладони.

Темно-багровая грудь Дерека была пронизана серыми прожилками. Очерчивая его грудную клетку, они ползли к его шее, у основания которой собирались в подобие ошейника. Открытая рана прорезала тело волчонка от левого бока до правого плеча. Рана черного цвета. Не серая, не кроваво-красная – именно черная.

Я посмотрела на лицо Дерека. Но теперь его не было. Я видела мешанину. Сломанные кости и сырое мясо с серыми пятнами, будто кто-то пытался вылепить лицо из говяжьего фарша и оставил его гнить.

Меня затрясло от ярости.

Я найду тебя. Ублюдок, найду тебя и заставлю поплатиться. Я разорву тебя в клочья голыми руками.