Магия Терри Пратчетта. Биография творца Плоского мира

На базе «Джонни и бомбы» и «Джонни и мертвецов» были написаны сценарии для телевизионных фильмов, прекрасно принятых зрителями, хотя их показывали по разным каналам с почти десятилетним перерывом. В обоих фильмах снимались известные английские актеры, особенно запомнился Брайан Блессид в роли Уильяма Стикерса. Несколько неожиданно по мотивам «Только ты можешь спасти человечество» в 2004 году был поставлен театральный мюзикл. Пратчетт продал права продюсеру Саре Бродхерст за старый шестипенсовик, он считал, что безумец, решивший попытаться сделать такой мюзикл, нуждается в поддержке. Спектакль получил хорошую прессу на Edinburgh Fringe[177], вышел даже диск с записью песен, но надежды на приглашение в Вест-Энд так и не реализовались.

Семь[178] детских книг, написанных Пратчеттом между 1988 и 1996 годами, стали важнейшим этапом в его превращении в писателя и заметную фигуру в литературе. Популярность «Угонщиков» обеспечила ему аудиторию в будущем, истории о Джоне Максвелле завоевали поклонников на зарождавшемся рынке для молодых читателей. Две трилогии и, в меньшей степени, «Люди ковра» также доказали, что причина успеха в самом Пратчетте, а не в Плоском мире. Он далеко ушел от черепахи, способной лишь на один фокус, и теперь умел решать серьезные задачи, а также общаться даже с самыми маленькими читателями. Его путешествие от чудака до «профессора сэра Терри Пратчетта, лауреата ордена Британской империи, национального достояния и признанного литературного гения» едва ли получилось бы таким эффектным, если бы он оставался в Плоском мире, забыв обо всем остальном.

Менее солидный издатель, чем Transworld, и менее серьезный агент, чем Смайт, вполне могли бы убедить менее значительного, чем Пратчетт, писателя не расставаться с Плоским миром, ведь в конечном счете он был дойной коровой. Детские книги не сулили быстрой выгоды, обычно они продавались меньшими тиражами за меньшие деньги, и, если бы не Плоский мир, их было бы намного сложнее продвигать на рынке.

После публикации «Джонни и бомбы» в 1996 году Пратчетт отложил детскую литературу в сторону и все свое время снова посвятил Плоскому миру и расширению коттеджа, в котором жила его семья. Он вернется к юным читателям только через пять лет.

Глава 12 Сатанинские стихи: создание культовой классики

Где-то в 1985 году, вскоре после интервью у работавшего в свободное время автора фэнтези и трудившегося на полную ставку пресс-секретаря, в китайском ресторане в Сохо, у Нила Геймана появилась идея для романа, опиравшаяся на простую, но блестящую концепцию: пересказать сюжет классического фильма ужасов «Омен» (The Omen) в стиле книги Ричмал Кромптон «Этот Вильям!». Он нарисовал в своем воображении возникшую в больнице путаницу: сын Сатаны, которого должен вырастить могущественный американский дипломат, растет в сонной английской деревне, вдали от влияния сатанинской власти. В это же время соперничавшие столетия бесполезный демон и чопорный ангел, которых совершенно не вдохновляла идея Армагеддона, в конечном итоге подружились. Гейман написал первые пять тысяч слов, озаглавил их «Вильям Антихрист» (William The Antichrist) и довел историю до того момента, когда некомпетентные сатанинские медицинские сестры перепутали двух детей. Тут он остановился, поскольку не имел ни малейшего понятия, что произошло потом.

Одновременно Гейман работал над официальным справочником по «Автостопом по Галактике» Дугласа Адамса, ему приходилось регулярно бывать у Адамса в Ислингтоне, в северном Лондоне, и обсуждать с ним продолжение его знаменитой работы. Неминуемо что-то от тона Адамса просочилось в «Вильяма Антихриста» и слилось с сознательными намеками на Кромптон, но Гейману хотелось, чтобы в его книге присутствовало по-настоящему английское настроение. В результате у него получилось повествование в ироничном, немного странном и юмористическом стиле, слегка похожем на одну знакомую ему книгу – там мир стоял на спине гигантской черепахи, – написал ее человек, работавший на полную ставку пресс-секретарем и одетый, как инструктор по вождению, которого Гейман считал хорошим другом. Он отправил экземпляр рукописи нескольким уважаемым им людям, так как у него появилась смутная идея, что он сможет сделать для жанра ужасов то, что «Цвет волшебства» сделал для фэнтези. Одним из этих людей был Терри Пратчетт. Он прочитал рукопись, после чего метафорически, а потом и буквально, убрал ее в ящик.