Магия в стиле экстрим

В её пальчиках возник бокал красного вина, оборотень посмотрела сквозь него на солнце и протянула мне. Я выпила залпом густой терпкий напиток и через пару секунд завалилась на бок в густую траву, так и не выпустив охапку савии. Краем уха ещё успела услышать несколько фраз.

— Ты зачем это сделала!?

— Чур, я понесу Паулину, а вы ту мерзкую вонючку, как там его… Гнека! — по-деловому распределила груз Аяна.

Звуки затухали вместе с сознанием.

Глава 23

— Паулина, впусти меня! — настойчиво просил Аморан.

— Уходи! — отвечала я снова и снова.

Начиналась вторая ночь после возвращения с Фесседы, вторая бесконечная ночь, полная мучений и метаний в одинокой спальне. На нашей кровати теперь царствовала савия, медленно высасывая из меня силы и жизнь. Я сама прогнала всех в попытке избежать ненужной жалости. Сама окружила комнату щитами и теперь никто, кроме Аяны, не мог ко мне войти. Единорогу мои щиты нипочём, собственно, как и запреты. Она всегда делает то, что хочет. Но сейчас Аяны рядом нет, она бегает где-то по лесу, охотится и изводится злостью. Зато весь мужской коллектив собрался под дверью спальни. Я чувствовала их отлично, будто видела собственными глазами. Отец, хмурый и молчаливый, расхаживает по коридору, заложив руки за спину. Глубокая складка залегла на лбу, губы сжаты в тонкую нить. Аирель сидит прямо на полу, облокотившись о стену, и смотрит в потолок затуманенным взглядом. Его одежды растеклись по полу смоляной кляксой, сегодня некромант особенно бледен на её фоне. Тишину дома нарушал лишь Аморан. Человек упрямо тарабанил в дверь нашей спальни.

— Ну, пожалуйста, милая, впусти, — родной голос опускался до шёпота, но я слышала даже звуки дыхания каждого в доме.

— Аморан, нет, — отвечала устало, через силу.

— Позволь хотя бы взглянуть. Остальные видят тебя днём, когда выходишь на тренировки, а в моё время ты недоступна. Пожалуйста, любимая, я скучаю, схожу с ума! Обещаю держать себя в руках. Только позволь увидеть хоть на мгновение.

— Хорошо, — наконец, сдалась я и чуть расслабила щиты, — но только ты один.

Ну не могла я отказать Аморану и сама жутко скучала, не видя его. Позволю себе эту маленькую слабость, всего несколько минут отвлекусь от разрывающей внутренности боли. Мужчина тут же переступил порог, и дверь за ним с грохотом закрылась. Он пожирал меня глазами, глубоко и взволнованно дышал, но быстро справился с потрясением. Эх, я бы и сама от себя шарахалась сейчас. То, во что я медленно превращалась, не могло оставить равнодушным никого.

Когда я ложилась в середину колонии савии, мельчайшие волоски-присоски впивались в обнаженную кожу и медленно, но неуклонно прорастали внутрь. Через полчаса такого контакта уже невозможно пошевелится, и тело застывало неподвижным куском живого мяса, изысканным блюдом для гурмана из тонкого мира. Савия высасывала жизненную силу, не брезговала кровью и магической энергией. Она менялась с каждым днём. Ещё не получалось определить, что именно с ней происходило, но этому недолго оставаться секретом. Все изменения в структуре савии, даже в цвете, неслучайны. Мне кажется, что в растении просыпается некое подобие разума.

Вчера, в первую ночь, я безумно испугалась, когда ощутила, что савия прорастает сквозь меня и почувствовала себя мухой, которой заживо обедает паук. Не встать с кровати, не пошевелиться, лишь разговаривать и дышать ещё было возможно, да и то с трудом. А странное растение снова протягивало сквозь плоть тонкие, необычайно прочные ростки с отстранённостью маньяка-хирурга. Оно высасывало силы, становясь красным от крови добровольной жертвы. В местах проникновения возникали язвы, которые не исцелялись, как я ни старалась. К ним прибавлялись новые и новые. Но перед рассветом всё закончилось, как будто савия, насытившись мной до отвала, заснула. Нити вышли из тела, а я в изнеможении сползла с кровати, ставшей местом самоистязания. Именно так, потому что никто не заставлял с наступлением ночи вновь прийти в спальню, скинуть окровавленную от незаживающих язв одежду и, глотая слёзы, рухнуть в постель из савии.

Несколько раз я замечала, как вздрагивают маги, украдкой глядя на меня. Аяна пыталась поговорить, снова предлагала бросить это, но диалог закончился криком и бешенством. Она ушла из дома и с головой погрузилась в ожесточённую охоту. Временами я даже слышала звериный вой, яростный и злой. Она вымещала чувства на загнанных и разорванных жертвах. Счастье, что в окрестных лесах полно крупных животных. Я понимала её чувства, действительно понимала, но отступать не собиралась. Боль? А разве это первое испытание? Тело слабо, но цель близка, как никогда. Нужно только вытерпеть, сжать зубы до хруста и просто терпеть.