Магия венецианского стекла

Она не выглядела убитой горем женщиной, которая недавно похоронила единственную дочь. Не исключено, что мать ревновала молодого супруга к Марине… и могла ее убить. Чудовищно? Дико? Тысячу раз да! Но подобное случается. Эта некрасивая, рано состарившаяся дама вдруг обрела любовь, в которой заключался весь смысл ее жизни, а дочка представляла серьезную угрозу семейному счастью. Тут уж не до родственных уз…

- В квартире Марины что-нибудь пропало? - спросил Борисов, возвращаясь к роли исследователя в области криминальных преступлений.

Тамара Валентиновна пожала плечами.

- Не возьму в толк, на что грабители позарились? Перевернули все вверх дном, наверное, деньги искали.

- У Марины водились большие деньги?

- Откуда? Только ее зарплата. Хотя… честно скажу, не знаю. Если она с каким-нибудь бандитом спуталась, то ничего исключить нельзя. Ох, Маринка, Маринка! Доигралась!

Она всхлипнула без слез, прижала платочек к сухим глазам. «Должно быть, напилась транквилизаторов, вот и кажется, что ей не жаль погибшую дочь, - подумал Борисов. - Не стоит делать поспешных выводов».

- Могу я поговорить с вашим мужем?

- Он вам ничего нового не скажет, - вскинулась Степнова. - Оставьте нас в покое! То милиция допытывалась, что да как, теперь вы явились. Сколько можно нас терзать? К чему вы клоните? Хотите нас обвинить в смерти Марины? Скажите еще, что ее квартира теперь достанется нам!

- Я не то имел в виду…

Женщина уже не слушала. Ее лицо перекосилось, черный платок сбился, спутанные волосы упали на лоб.

- Оставьте меня!

Не прощаясь, не оборачиваясь, она побежала по скверу к остановке метро. Борисов смотрел ей вслед. Как-то странно ведет себя Тамара Валентиновна. Подозревать ее в убийстве дочери нет никаких оснований… чего она дергается, психует?

Надо бы все же поговорить с Осокиным…

Борисов понимал, что напрасно теряет время. Семейная драма - или, скорее, фарс этих людей - ничем ему не помогут в поиске Астры Ельцовой. Да и к убийству Марины ее мать и отчим вряд ли имеют отношение. Разве что косвенное. Не будь между ними взаимных обид и раздора, глядишь, и выплыли ли бы факты, способные пролить свет на тайну смерти молодой женщины.

Николай Семенович подумал о Захаре. Уж больно тот жидок, трусоват, чтобы решиться на убийство. Подленькие мыслишки он, может, и вынашивал, но убить человека не осмелился бы. Такие пасуют в самый последний момент. Вот Астра, - другое дело. Она хоть и женщина, а фору даст десятку Иваницыных. Правда, не настолько она ревнива и подвержена бурным страстям, - на роль Отелло в юбке дочь Ельцова не годится.

Но кто-то же убил Марину Степнову?..

***

Не раздеваясь, в камзоле и башмаках Брюса, Матвей побежал к телефону, интуитивно понимая, чей голос услышит. И не ошибся.

- Это я, Астра… - прозвучало в трубке. - Вы меня помните?

- Да. Что-то случилось?

Он машинально взглянул на часы, - четыре утра. Ничего себе, погуляли!

- Простите, я, наверное, вас разбудила…

- Нет, я не сплю.

- Я… в общем, мне не к кому обратиться, кроме вас… ночью я приходила к вашему дому, открыла сарай и взяла вашу куртку. На улице холодно, а мне нечего было надеть. - Она судорожно вздохнула. - Я не знаю, что мне делать!

- Астра! Вы в Камышине?

- Да. У автовокзала. Здесь есть телефон.

- Что произошло?

- Долго рассказывать.

- У вас есть деньги? Вы можете приехать в Москву? Я вас встречу.

- Деньги есть… но приехать не могу.

- Почему?

- Нельзя. Вдруг, меня будут искать? Я должна где-нибудь спрятаться.

- Хорошо, я понял.

На самом деле он был в полном недоумении.

- Я боюсь, - прошептала она в трубку.

«Она мне звонит, потому что надеется на мою помощь. - подумал Матвей. - Она хочет, чтобы я приехал».

- Я приеду, - сказал он, не раздумывая. - Уже выезжаю! Там в сарае, где вы взяли куртку, есть немного сена, - на нем можно подремать до утра. Только постарайтесь, чтобы вас никто не увидел. Возвращайтесь к дому, пока темно. И не высовывайте носа до моего приезда.

- Спасибо… - с облегчением выдохнула она. - Вы меня не бросите?

- Конечно, нет. Я не для того спасал вас от бешеного пса, чтобы вы попали в новую беду.

Матвей быстро переоделся, захватил с собой расписание электричек и вызвал такси. По дороге он прикинул, когда доберется до Камышина. Получалось, Астре придется ждать его как минимум часа три.

Их короткая встреча была так свежа в памяти, что он удивился. Он как будто предвидел этот звонок с просьбой о помощи, потому и дал Астре визитку.

«Я хотел снова ее увидеть, - вынужден был признать Матвей. - Я рад, что у меня есть повод для этого».

Ночь Хэллоуина оказала на него необъяснимое влияние, - особенно зловещий маскарад, который преобразил людей не только внешне, но и внутренне. Впервые в жизни Матвей ощутил себя другим человеком, - каким-то давно умершим петровским вельможей. Поразило его и то, что он раньше, задолго до этой ночи заинтересовался Яковом Брюсом, читал о нем и ездил в усадьбу «Глинки», где отставной фельдмаршал предавался своим чудачествам.