Магия венецианского стекла

- Вот моя обитель, - Карелин гостеприимно распахнул перед Астрой двери своей квартиры. - Располагайся. Хочешь принять душ или ванну?

- Где я буду спать? - спросила она, осторожно опуская на пол сумку.

В прихожей висело большое полукруглое зеркало, в котором отражалась женщина в светлом парике и очках, - другая, не похожая на прежнюю Астру не только внешне, но и внутренне. Ее прошлое словно сгорело вместе с домом баронессы. Новой Астре предстояло утверждать себя в новых обстоятельствах, искать свое место в новой реальности, которая едва приоткрылась перед нею… и оттуда сразу повеяло жутью.

- Ты занимай спальню, - радушно преложил хозяин, не замечая ее растерянности. - А я переберусь на диван в гостиную. Согласна?

- Я тебя не стесню?

- Придется потерпеть.

Они привели себя в порядок, наскоро пообедали тем, что нашлось в холодильнике, - молча, обремененные каждый своими мыслями, - и разошлись по комнатам.

Астра безуспешно пыталась уснуть, а Матвей решил просмотреть кассету «из тайника». Содержание поразило его несуразностью и силой влияния, которое оказывали на зрителя подобранные, казалось, без всякого смысла отрывки.

Стряхнув с себя накатившее оцепенение, он запустил кассету повторно, - ползущая по стволу дерева змея… сцена охоты на кабана… трапеза в средневековом замке… статуя русалки… венецианский карнавал… сожжение соломенного чучела… отрубленная голова на блюде… любовники в масках… фасад какой-то усадьбы… мраморная Афродита в венке из живых цветов… повешенный… туристы у фонтана… и музыка, от которой мурашки по коже!

Что бы это могло значить?

Он подошел к двери в спальню и тихонько постучал.

- Я не сплю! - ответила Астра. - Входи…

- Интересный фильм, - сказал Матвей. - Наводит на размышления. Что ты об этом думаешь?

Она вздохнула:

- Думанье тут должно уступить дорогу ассоциативному мышлению, - подсознание само наведет мосты между символами. Все образы на пленке подчинены общей идее.

- Какой именно? Я не уловил.

- Тогда просто сядь, закрой глаза и жди.

- Чего ждать-то?

- Иди сюда, не топчись на пороге.

Матвей вошел в спальню и опустился в кресло. Астра одетой лежала на застеленной кровати, ее распущенные волосы рассыпались по подушке.

- Закрывай глаза, - велела она. - И говори обо всем, что придет в голову, - любые мысли или воспоминания.

- Даже глупые? Детские, например?

- Любые…

Первое, что всплыло в памяти, - русалочка из знаменитой сказки Андерсена, которая полюбила принца и захотела покинуть подводный мир ради мира людей.

- Она очень страдала, - сказал Матвей.

- Кто?

- Русалочка. Ты читала сказку? Уж мультик-то наверняка смотрела! Это были неоправданные муки. Слишком высокая цена за химеру любви.

- Да, пожалуй. Ты считаешь любовь - химерой?

- А ты?

Астра подумала о Захе и не стала спорить. Теперь ей казалось, их чувства с самого начала были фальшивыми, как заменители вкуса и запаха, - когда принимаешь воду, насыщенную химическими веществами, за апельсиновый сок. Как же отличить зерна от плевел?

- Знаешь, на родине Андерсена, в Дании, установлен памятник русалочке, - сказала она. - В Копенгагене, если не ошибаюсь.

- Как символ этакой романтической жертвы? - усмехнулся Матвей. - Девочки обливаются слезами, глядя на страдания русалочки. А принц, тем временем, ухаживает за другой! Пошло, банально.

- Переход из одной жизни в другую бывает ужасно болезненным.

Она имела в виду себя. Только вот чего ей просить у ведьмы? Русалочка хотела вместо хвоста обрести ножки. «А чего мне не хватает для счастья?» - спросила себя Астра.

- Мы отвлеклись. Мне опять закрыть глаза?

- Попробуй.

- Змея, обвивающая дерево, ассоциируется со змеем-искусителем. Отрубленная голова на блюде - с женским коварством.

- Почему? - изумленно спросила Астра.

- Ты же сама велела говорить первое, что приходит в голову. Я так и делаю.

- Первая мысль приходит из подсознания, а вторая уже проецируется умом.

- Значит, в моем подсознании возникают образы женщин, которые обольщали мужчин, чтобы расправиться с ними. Юдифь… Далила… Саломея… Первая отрубила голову бесстрашному и жестокому военачальнику Олоферну, вторая лишила богатыря Самсона его волшебных волос, а третья своими эротическими танцами покорила царя Ирода и потребовала в награду голову пророка. И доверяйся после этого нежным ласкам волооких красавиц!

Астра смотрела на него со все возрастающим удивлением - ей пришли в голову иные образы.

- Ты не очень расположен к женщинам, - заметила она. - Но ведь твоя голова на месте!

- Потому, что я ее не теряю ни при каких обстоятельствах.

- Похвально!

- Тебе не по душе мои слова? - Матвей открыл глаза и саркастически улыбнулся. - Так мне продолжать?

- Конечно.

Он снова погрузился в себя, не сосредотачиваясь, а отпуская мысль на свободу.

- Танцующие в масках напоминают мне о притворстве и неискренности: никто не желает предстать перед другими в истинном свете, - каждый приукрашивает себя, как может. Жизнь - это карнавальная ночь, где свет факелов маскирует изъяны, а вместо лиц нас окружают маски. То же происходит и с любовниками: даже в постели люди готовы обнажить тело, но не душу.