Магия венецианского стекла

Никто из сотрудников «Юстины» не рассмотрел в Иваницыне похотливого самца и беспринципного негодяя. Он успел забыть о смерти Марины, которая носила его ребенка, и огорчался только из-за того, что над ним висит угроза обвинения в убийстве. Шаткая, но все же лучше бы ее не было. Вдруг, Ельцову взбредет в голову отыграться за все? Он не по-христиански злопамятен.

Под гнетом свалившихся на него проблем, Захар забросил других одалисок, - как он с юмором называл своих пассий. После разразившегося предсвадебного скандала и убийства Марины у него наступил вынужденный сексуальный голод. Он догадывался, что будущий тесть способен установить за ним слежку, и вел себя безупречно.

Ему было невдомек, какой сюрприз приготовил ему новый день…

***

Лариса плотно задернула занавески на окнах и говорила шепотом. Где гарантии, что в квартире, которую она снимает для встреч с любовником, нет замаскированных видеокамер и подслушивающих устройств?

- Он свихнулся, Матвей! - твердила она. - А шизофреники становятся патологически подозрительными. Что ему стоит нанять детектива для слежки за мной?

- Но ведь раньше он этого не делал?

- Всему бывает начало и конец, - выдохнула она. - Вот, смотри, я взяла с собой его наряд. Это нормально, по-твоему?

Матвей отложил в сторону плащ, мельком взглянул на металлическое распятие и взял в руки сутану - внимательно осмотрел, поднес к носу:

- Пахнет дымом.

- Дым, - само собой. Здесь еще и кровь! - не унималась Лариса.

- Человек мог пролить на себя что угодно. Почему сразу кровь?

- Калмыков признался, что испачкался в крови грешников!

- Он нарочно тебя дразнит, видя, как ты пугаешься.

- От этих шмоток разит паленым! - возбужденно произнесла Лариса. - Инквизитор наблюдал за сожжением ведьмы! У Калмыкова раздвоение личности.

- Я бы не торопился с выводами. Мало ли, где одежда пропиталась дымом? Сейчас полно ресторанов и кафе, где жарят мясо на открытом огне.

Лариса нервно хихикнула:

- Ты что? Думаешь, он поперся бы в ресторан в таком прикиде?

Между тем внимание Карелина привлекла маленькая дырочка в ткани на правой стороне чуть ниже груди. Края неровные… он не эксперт, разумеется, но…

«Так и самому недолго докатиться до паранойи, - пристыдил он себя. - Откуда на одежде Калмыкова след от удара отверткой? Астра заразила меня своими выдумками!»

- Когда, ты говоришь, Калмыков не ночевал дома?

- Какая разница? Тебе назвать число?

- Желательно.

Лариса закатила глаза и пошевелила губами. Такой дотошности она от Матвея не ожидала.

- Тридцать первого октября, - сказала она, начиная что-то соображать. - Черт возьми! Так это ж был Хэллоуин! Нас пригласили в ночной клуб, но я отказалась идти.

- Почему?

Лариса кокетливо прикрыла лицо ухоженными пальчиками.

- Ой, я краснею! У меня началась… женская болезнь. В первый день я просто умираю, лежу пластом, - ты же знаешь. Калмыков вспылил, - он стал ужасно нервозным, - и сказал, что тоже не пойдет.

- Значит, твой супруг передумал. Вот и объяснение, откуда плащ, сутана: в клубах на Хэллоуин устраивают костюмированные вечеринки.

- А пятна?

- Калмыков мог пролить на себя красное вино. Скорее всего, он говорил тебе правду и про «пытки грешников» и про «ведьму на костре», - развлекательные программы клубов в ту ночь изобиловали подобными шоу. Заведения соревновались, кто больше шокирует публику.

Между тем, Матвей неотступно думал о дырочке на сутане. Лариса приняла его озабоченный вид за недовольство.

- Извини, - пробормотала она. - Мне не стоило поднимать шум из-за ерунды. Но я струхнула! Ты бы послушал, какой бред нес Калмыков… ладно, проехали.

- Он, случайно не жаловался на боль в боку или в области груди?

Лариса вспомнила страдальческую гримасу на лице мужа и его жалобы на печень.

- Ты провидец! - воскликнула она. - Этот обжора постоянно перегружает печень и поджелудочную, потом глотает таблетки. Представляю, сколько он влил в свой бурдюк пива и коньяка! Обычно на посиделках я за ним присматриваю, а когда он вырывается на свободу…

- То есть на следующий день Калмыков чувствовал недомогание? - перебил ее Матвей. - Что ты заметила?

- Он держался за бок, стонал и требовал у меня таблеток.

- Каких? От печени?

- Болеутоляющих. Он не пьет никаких других лекарств.

- А ты не видела у него на теле царапин или ран?

Глаза Ларисы расширились и уставились на Матвея, брови поползли вверх.

- Каких… ран? - побледнела она. - Намекаешь, что Калмыков маньяк? Что он кого-то… у-убивал, а жертва сопротивлялась?

- Тебе надо поменьше смотреть телевизор. Маньяки, убийства… Откуда такие страсти-мордасти? Мог человек просто напороться на гвоздь, например? Видишь дырочку? - он показал ей сутану. - Откуда она взялась?

- О-о… - Лариса всплеснула руками, - Еще и дырка?! Как будто шпагой проткнули. А? В какой-нибудь дуэли Калмыков участвовал, что ли? Не настоящей, разумеется…

- Вот и проверь, настоящая была дуэль или нет? - полушутя, предложил Матвей. - И брось паниковать, пожалуйста.

Лариса потянулась к нему блестящими от помады губами, но он отстранился.