Магия венецианского стекла

Куда идти после Бровкиных, молодой человек решительно не знал. Марина мертва, а других близких подруг у бывшей невесты не было. От отчаяния и безысходности захотелось взвыть. Если бы это помогло, Захар так и поступил бы. Порой иголку в стоге сена отыскать проще, чем человека.

Кого еще Астра могла посвятить в свои планы? А никого! Она всегда была себе на уме, - ларчик с мудреным замочком, к которому не подберешь ключика. В жизни охотно играла самые причудливые роли, а на сцену выходить не пожелала. Обожала любовную поэзию, а в сексе была холодна и безучастна. Привыкла к деньгам и комфорту, но не дорожила ими. Обладала тонким интеллектом, а интеллектуалов избегала. Во все верила и все критиковала. Всем интересовалась и от всего скучала. Как будто стремилась к возвышенному, но предпочитала грубые и приземленные забавы: например, развести огромной костер и подбрасывать в него полено за поленом, при этом встречая восторженными воплями каждый сноп искр. Где можно искать такую женщину? Нигде… и везде…

Сам Захар не задумывался над характером Астры и не подвергал его анализу. Это делала Марина. Она получала удовольствие, сродни мазохистскому, сравнивая себя и подругу, - разумеется, в пользу последней. Степнова завидовала ей, поэтому испытывала особенную сладость в любовных объятиях мужчины, который собирался жениться на Астре. Словно в мгновения соития становилась ею, перенимала ее образ, завладевала частью ее души. Никакой другой мужчина не мог дать Марине этого непередаваемого ощущения перерождения.

Иваницын в тонкости не вдавался. Он был поверхностным человеком, поверхностным любовником и поверхностным мужчиной. Копни чуть глубже, и отовсюду полезет фальшь, как пыльные перья из старой перины. Спать вроде мягко, но колется и постоянно тянет чихать.

Зачем при такой негодной начинке природа наделяет человека внешностью потрясающей красоты, - на первый взгляд загадка. На самом деле формы порой призваны маскировать содержание. Они усложняют игру и дают пищу уму.

Захару не повезло. Он стал заложником собственных амбиций, - не надо было замахиваться на дочь Ельцова. Вокруг полно красивых девушек, которые будут счастливы любить его и во всем ему угождать. Но эти курочки не снесут золотых яичек!

Нервное напряжение Захар гасил коньяком. Быть козлом отпущения ему не с руки и не по рангу, как он полагал. Но кто-то рассудил по-своему.

День прошел в бесполезных метаниях, - он впустую объездил несколько столичных театров, где работали бывшие сокурсники Астры. Она не поддерживала с ними отношений и не посещала спектакли, в которых они играли. На этом фантазия Захара иссякла, и его потянуло к бутылке. Будущее пугало, настоящее казалось кошмарным сном.

«Что делать? - назойливым дятлом стучало в мозгу. - Что делать? Неужели, придется бежать? Но куда? Ведь найдут!»

Изрядно набравшись, он отправился в детективное агентство, но нужного ему человека не застал. Разъяренный неудачей, Иваницын зашел в бар и заказал двойную порцию коньяка.

«Застрелить негодяя, и дело с концом! - решил он во хмелю. - Приглашу его в машину, отвезу в лес, прикончу и закопаю. Пока землю не сковал мороз. Видит бог, я не убийца, он сам довел меня до этого!»

- А вдруг, ты ошибаешься? - гундосил внутренний голос. - И сыщик ни при чем?

- Все р-равно… з-застрелить… - говорил хмель.

Иваницын цедил коньяк, исподлобья озираясь. Его тошнило, кружилась голова, в груди нарастала нервная дрожь. Казалось, кто-то следует за ним по пятам, из одного конца города в другой. Даже здесь, в полутьме, пропахшей жареными кофейными зернами и сигаретным дымом, ощущалось чье-то незримое присутствие. Какая-то женщина, сидящая за столиком у выхода, не сводила с него глаз. Кто она? Бывшая подружка, случайно оказавшаяся в баре? Или…

Женщина, заметив, что он повернулся в ее сторону, быстро опустила голову. Захар вспомнил голос шантажиста, - он вполне мог принадлежать даме. «Меня преследует женщина? - удивился он. - Надо подойти, поговорить. Пусть объяснит, чего она добивается».

Он встал, пошатываясь, и направился к столику, за которым сидела дама. Зацепился по дороге за стул, потерял равновесие и едва не упал. С трудом удержался на ногах, поднял глаза и невнятно выругался. Преследовательница исчезла. Ее лицо смутно напомнило ему кого-то. Будь в зале больше света и будь Захар трезвее, узнал бы, а так…

Из бара главный менеджер вышел, сам не свой. Ноги не слушались, в висках пульсировала кровь, а еще надо было вести машину.

Как он очутился рядом со своим автомобилем, совершенно выпало из памяти. Добрался на автопилоте. К боковому зеркалу его «Опеля» кто-то прикрепил черный шнурок. Шутники!

Утром он с ужасом посмотрел на себя в зеркало, - заросший щетиной, опухший, с нездоровой желтизной на щеках. После выпитого вчера вечером раскалывался затылок, мутило. И тут сам собой пришел на ум черный шнурок, привязанный к зеркалу его автомобиля. Кажется, таким способом восточные султаны оповещали подданных о смертном приговоре.

- О, боже! - прошептал Захар. - Может, мне спьяну показалось?