Магия венецианского стекла

Любить – чтобы возненавидеть и проклинать? Любить – чтобы познать иную сторону бытия? Любить – чтобы позвать за собой?

Двойник ускользнул от меня, потому что земные желания сковали мою волю. Содрогаться от мистической страсти так заманчиво. Ожидание бывает слаще ласк и нег, оно никогда не закончится. Ожидание, длиною в вечность. Искушение ожиданием – этого еще никто не придумал.

Только предвкушение любви сильнее самой любви. Предвкушение таит в себе все оттенки экстаза, весь его изыск, всю истому, все бесстыдство плоти и смущение ума, тайну, восторг и жар…

Любить, чтобы отказаться? Отречься? Отринуть? Забыть? Но что есть – забвение? Иллюзия, жестокий самообман…

Двойник ускользнул, – он не дается в руки, скованные любовью. Только призвав на помощь смерть, я сумею осуществить задуманное.

Кому мне молиться? Древней и великой Хатхор? Ее дерево растет в заоблачной вышине, касаясь ветками звезд, его ствол обвивает коварный змей с золотой кожей, испещренной изумрудными прожилками, в его кроне обитают семь красавиц: они предсказывают судьбу. Но я боюсь задавать им вопросы.

Женские лики Эроса изменчивы, как прихотливая игра огня. Даже боги, пораженные его стрелами, впадали в любовное безумие и спускались в мир смертных.

Вечен образ спящей принцессы, которую воскрешает поцелуй влюбленного.

Но иногда любовь делает человека чудовищем, требуя от него невозможного…

Глава 28

Борисову позвонил осведомитель, который время от времени получал от него весомые «премиальные». Агент назначил встречу на Никитском бульваре в условленном месте.

Сотрудника одной из силовых госструктур связывало с Борисовым давнее знакомство: когда-то они вместе служили в правоохранительных органах. Потом их дороги разошлись, а взаимная симпатия осталась. С тех пор они иногда обменивались услугами. Почему не помочь хорошему человеку за хорошее вознаграждение? Тем более, когда речь не идет о государственных или промышленных секретах.

Осведомитель был в чересчур приподнятом настроении, – наверное, уже успел выпить. Он смолоду страдал непомерной тягой к спиртному, но боролся с пагубной привычкой. С годами борьба ослабевала, а тяга усиливалась. Отечное лицо и нездоровый блеск глаз бывшего товарища неприятно поразили Борисова.

– Надеюсь, разговор останется между нами, – сразу сказал он. – Дело касается дамы, так что, сам понимаешь…

– Будь спокоен, Коля. Водка надо мной еще верх не взяла. Когда она, проклятая, совсем одолеет, – ты узнаешь и перестанешь ко мне обращаться. Я никого подводить не хочу.

– Ладно, говори, что за новости?

Они подошли к лавочке, но сесть не решились, – мокро, грязно. Остановились рядом, как два добрых приятеля, беседующие о пустяках.

– Ты просил, если где-нибудь промелькнут данные о погибшей или пропавшей при странных обстоятельствах неизвестной молодой женщине, взять на заметку. Это еще в силе?

Он с ожиданием посмотрел на Борисова, и тот достал из кармана конверт с деньгами, незаметно передал собеседнику, отметив, как дрожат у того пальцы. Да, питие определяет сознание. Пожалуй, больше не стоит рассчитывать на этого человека: ему просто нельзя доверять.

Старый знакомый передал Борисову несколько фотографий мертвых женщин, личность которых не установлена.

– Это уже не актуально, – вздохнул тот, жалея о напрасно потраченных деньгах. – Еще что-нибудь есть?

Пришлось выслушать данные, также не представляющие ценности. Борисов корил себя за поспешность, с которой расстался с конвертом. Никогда не надо торопиться!