Магия вне закона

— Но… — он помедлил, явно подбирая слова, — но вы же понимаете, что с вас не снимут обвинения в полной мере? Мисс Рейтли, вы убили верховного мага. Пусть это было не спланированное убийство, а убийство по неосторожности или превышение самообороны, суть от этого не меняется.

Я молча рассматривала его руку. Без военных перчаток это была огромная ладонь, намного больше моей, с порезами и мозолями от тяжелой рукояти иллюзорного меча, которым капитан орудует, как невесомой зубочисткой. Вот это сила! О такой мечтают многие. И я когда-то тоже мечтала. С такой силой можно перестать бояться и начать

жить.

— Мне снизят срок, если пересмотрят дело?

— Ненамного.

— Насколько?

— Вам не понравится мой ответ.

— И все же я хочу его услышать, — твердо решила я. — У меня не было адвоката, и никто не мог мне рассказать о возможных перспективах в пересмотре дела. Хоть вы и не адвокат, мистер Леннер, но, безусловно, знаете законы конгресса изнутри. Я могу рассчитывать на освобождение? — с надеждой посмотрела на него. — Через год или… ну или допустим лет через десять? Мне будет больше тридцати, полжизни позади, но все же это лучше, чем ничего.

Леннер покачал головой.

— Нет, — категорично произнес он. В его голосе послышалось разочарование от своих собственных слов. — Если вам от этого станет легче, то, пожалуйста, можете рассчитывать на досрочное освобождение. Хотя на вашем месте я бы не стал тешить себя несбыточными иллюзиями. Мне жаль… но не через год, не через десять лет вас никто не освободит. Если конгресс посчитает, что вы превысили самооборону по отношению к представителю конгресса, то в лучшем случае вам грозит чуть меньше, чем пожизненное заключение в Обители. Лет пятьдесят — шестьдесят с изменением условий содержания. Досрочного освобождения Обитель не предусматривает.

Я почувствовала горечь на языке и, ойкнув, отпустила губу, которую истерзала до крови. Надежда была. Я много планов строила на повторное заседание. Ну а теперь надежда медленно скатывалась вниз по отвесной скале. В пропасть. Где она непременно разобьется в дребезги и забьет меня осколками.

— Это все? — я закрыла глаза, представляя себе эту надежду в виде нарисованного человечка, который хватается за каждый выступ, но все равно срывается и продолжает падать, пытаясь за что-нибудь ухватиться помимо свистящего воздуха. — Намекаете, что у меня нет никаких шансов? Должно же быть что-то еще… — я запрокинула голову, опасаясь, что не сдержу слезы. — Есть ведь какой-то выход? Альтернатива пожизненному заключению? — и все же я всхлипнула. — Конгресс примет во внимание, что у меня не было другого выбора, кроме как защитить себя от смертельного заклинания?

— Я уже сказал, какое решение примет конгресс относительно вашего дела.

— Почему вы так в этом уверены? — не понимала я, рассматривая его сосредоточенное лицо за пеленой слез. — Почему уверены, что досконально изучив все обстоятельства, меня не оправдают? Я ведь… я его не убивала. Ричард, пф… мистер Харрис умер от заклинания, которое сплел своими руками и магией первого резерва, чтобы убить меня. Это ведь несправедливо! Несправедливо!

Леннер сжал мою ладонь. Переубеждать меня никто не собирался. Да и зачем? Он точно знает, как будет, мое дело не первое в жизни капитана ночной стражи, и ему есть с чем сравнивать. Но как быть мне? Как мне жить, зная, что пересмотр дела не принесет ничего, кроме очередного разочарования и массы боли, которая доконает меня быстрее, чем Обитель.

— Я постараюсь что-нибудь придумать, — заметив мои безуспешные попытки незаметно стереть слезы, Леннер слабо улыбнулся. — Не стоит переживать раньше времени.

— Вы пытаетесь меня так успокоить, или на самом деле существует способ не умереть в коридорах Обители под тюремным стражем?

Некромант повернулся ко мне. Я судорожно втянула носом воздух и тоже посмотрела на него.

— Все будет хорошо, — пообещал он, поднес мою руку к губам и медленно поцеловал, наблюдая за реакцией. — Вы можете рассчитывать на мою помощь.

«Все будет хорошо» — такая банальная фраза, означающая, что ни черта хорошо не будет, но в переживаниях тоже нет никакого смысла.

Уже не вздрагивая от его прикосновений, а скорее наслаждаясь каждой секундой свободы рядом с ним, я уверенно закивала. Пока жива надежда и шанс есть, так?

— Хорошо… Я вам верю.

— Замечательно.

Когда Леннер отвернулся, переключая свое внимание на неровную дорогу, где отсутствовала предназначенная для стражей полоса, я по привычке подняла голову и заглянула в бликующее на солнце зеркало. Задумчивый взгляд с тринадцатым резервом встретился с моим. Все это время южанка не спала, а внимательно за нами наблюдала и, кажется, делала свои выводы.

Ближе к вечеру мы проехали дорожный знак: «Добро пожаловать в Кримзес-Сити! Население: двадцать три миллиона человек.»