Магия вне закона

С интересом рассматривая пролетающие за окном многоэтажные высотки незнакомого города, я невольно вспомнила, как на первых курсах академии откладывала деньги, чтобы отправиться в путешествие. Конфедерация большая, а когда к власти пришел конгресс, то магия поселилась практически в каждом городе. Цветущие аллеи, ночные мотыльки вместо фонарей, реконструированные дома по технологиям конгресса, административные здания из марэны и свободная продажа эликсиров — всех, кроме запрещенных. По большей части благодаря эликсирам аптеки и медпункты ушли в небытие. Их вытеснили всемирно известные «лавки Робина», которые можно встретить в каждом населенном пункте конфедерации, в том числе и в отдаленных от столицы поселениях, где раньше слово «медицина» попросту отсутствовала. Да, не спорю — конгресс на протяжении десятка сотен лет не только отравлял жизнь, но и поднимал конфедерацию, если не с колен, то хотя бы на несколько уровней выше соседних континентальных государств. Одно бесплатное образование в Нероне чего стоит. И школы, и высшие академии, и дошкольное образование. И это для всех магов независимо от резерва, единственное — нужно платить столичный налог и снимать комнату в общежитии, но это терпимо и недорого. А если снова вернуться к бесплатной медицине, то на первое место выходит больница св. Кристофа, она же основная «КЭП» — Клиника Экстренной Помощи. Стационар и лечение — бесплатно, что для первого резерва, что для пятнадцатого. Конгресс сделал много хорошего, но никто не станет возражать, если я скажу, что он так же ущемил права тех магов, чей резерв превышает десятый. Любое оскорбительное слово в сторону представителя конгресса, и ты уже за решеткой. Правительство ценит свою репутацию, правда создает ее на крови граждан.

Я приоткрыла окно, чтобы получше изучить незнакомый город. Если подумать, то Кримзес-Сити немногим отличается от Нерона. Смешанные резервы, круглосуточные заведения и красивые парки с иллюзорными фонтанами. Разве что дома стоят вплотную друг к другу и дороги узкие, что не проехать.

Леннер подпер голову одной рукой, с раздражением пропуская вперед смешную машину с ресничками на фарах. Я засмеялась, когда с заднего сиденья неожиданно показалась лохматая морда пса и, брызгая слюной, облаяла внедорожник с особым рвением.

Каждый квартал Кримзес-Сити представлял собой отдельное время года. Лето. Зима. Осень. Весна. И магия…

Мы успели проехать зиму — белоснежные дома с изобилием елок во дворе и снегом, пушистым и колючим. Он сыпал с неба и таял на глазах, соприкасаясь с летними цветами и насыщенно-зеленой травой. Необыкновенный контраст. Почти волшебный. Около одного из домов дети с радостными визгами скатывались с извилистой горки прямо в обжигающий сугроб снега, поднимая в воздух столб невесомых снежинок, которые окутывали проезжающие мимо машины белой пеленой. Я то и дело косилась на Леннера. Но происходящее вокруг его не особо интересовало. Я бы даже сказала, что он с равнодушием отнесся и к иллюзорному снегу, и к живым елкам, медленно плетущимся вдоль трассы в поисках укромного местечка, где их не достанут лучи палящего солнца.

— Боже мой! — я с замиранием сердце высунулась в открытое окно. Леннеру пришлось снизить скорость. — Смотрите! — я с восторгом уставилась на огромных, немного жутковатых, крылатых созданий. — О боже! — повторила и заулыбалась во весь рот, как ребенок, в первый раз увидевший диковинную зверюшку во время школьной экскурсии. — Они настоящие? Вроде настоящие! Какие красивые…

Бабочки, бабочки, бабочки… Они кружили в каждом дворе весеннего квартала. И все вокруг цвело и еще так сладко пахло сиренью.

Южанка фыркнула:

— Бабочки как бабочки. Что в них особенного?

— Но их же так много! — возразила я, вытягивая руку, на которую тут же опустилось волшебное насекомое, вскормленное практической магией, с угольно-черным брюшкам и огромными радужными крыльями, размером… как у птицы. — Они просто изумительные! — не прекращая восхищаться, я вернула руку обратно в салон, приглашая следом двух бабочек, одну ту самую с крыльями цвета радуги и вторую — темную, покрытую синевой, с изящными длинными усиками и кроваво-алым пушистым брюшком.

— Хризиридия, — не поворачивая головы, произнес Леннер.

— Что?

— Хризиридия, — негромко повторил он.

Сконцентрированный на дороге, по которой массивный внедорожник еле-еле протискивался вперед, страж не имел возражений против крылатых пассажиров, хотя они должно быть ему мешали.

— Хризиридия? — не поняла я.

— Да, — он кивнул на цветастую представительницу магической фауны. — Разновидность бабочек. Не редкость для этого квартала.

О! Я присмотрелась к вальяжно исследовавшей мою ладонь живности. Значит, ты у нас хризиридия?

— Красивое название, — улыбнулась я, — но звучит как проклятье.

Леннер взглянул на меня, а я только сейчас заметила, как в его глазах блестят яркие смешинки.

— Что-то не так? — не понимая, осторожно уточнила я. Некромант отвернулся и с улыбкой покачал головой — кажется, мое поведение его несказанно удивило. Или позабавило.

Ответом послужил вкрадчивый голос: