Магия вне закона

– Достаточно, чтобы сделать такое предположение.

Леннер открыл глаза, небесные и неспокойные.

– Вы плохо меня знаете, – твердо повторил он. – Я бы никогда не отказал такой женщине, как вы. Независимо от резерва и знания практической магии. Но вы не пришли… и шансов на ваше освобождение, увы, нет – при всем моем желании. Точно не в этом десятилетии. – Некромант поджал губы и вздохнул. – И что нам делать?

Я не осознавала, что сижу с застывшей в воздухе рукой, так и не донеся бокал до губ. В горле все пересохло и сжалось. Мне начало казаться, что это сон. К тому же очень странный.

– Предлагаю выпить. – Леннер бодро улыбнулся, хотя на его лице по-прежнему блуждали мрачные тени. – За вас, несравненная мисс Рейтли. И за проклятый барьер, что не позволит мне на вас жениться.

Звон разбитого стекла заставил меня опомниться. Я запоздало сжала руку, из которой секунду назад выскользнул хрустальный бокал и, ударившись о металлическую ножку кресла, разбился вдребезги, забрызгав красным вином и меня, и пол. Слова Леннера в один миг пошатнули и до того неустойчивую реальность. Ойкнув, я вскочила на ноги и, наступив в красную лужицу, рухнула на колени, собирая осколки.

– Что вы делаете?! – Леннер тут же оказался рядом и подхватил меня за локоть. – Встаньте и выбросьте это сейчас же! – Он смахнул с моей ладони острые стекляшки некогда дорогого бокала, отчего те снова упали на пол и разлетелись на мельчайшие осколки. – Ничего страшного не случилось.

– Простите, – выпалила я, когда страж увидел кровь на моей ладони. – Простите, я не хотела…

У меня до боли забилось сердце. Звон бьющегося стекла до сих пор стоял в голове, смешивая воспоминания с реальностью. Вот падает стакан, обычный граненый стакан, и разбивается на множество осколков под моими ногами. А затем пощечина. Настолько болезненная, что я падаю следом прямо на разбитое стекло, раздираю колени и ладони в кровь, пытаюсь собрать осколки вместе, но руки не слушаются и дрожат, и я начинаю шептать извинения, размазывая по полу и стекло и свою кровь, пока Йонас наблюдает за мной, сидя в кресле, равнодушно закинув ногу на ногу.

Я резко подняла голову и с облегчением увидела перед собой лицо некроманта, а не надзирателя. Мы не в Обители… не в Обители. И Леннер не Йонас! За глупую случайность он не причинит мне вреда, не сломает руку, не изобьет. Леннер другой.

– Еще раз извините, – не зная, что делать, я попыталась отойти. – Позвольте мне убрать осколки.

Леннеру моя идея явно не понравилась.

– Руками? – он мотнул головой и впервые посмотрел на пол, на багрово-алую лужицу вина, что коснулась его сапог и остановилась. – Кто же убирает стекло руками, мисс Рейтли? Вы ведь уже поранились.

– Я не специально…

– Еще бы вы это сделали специально.

Я облизала пересохшие от волнения губы, проследив, как осколки бокала задрожали и притянулись друг к другу, под действием магии соединяясь в единое целое.

– Видите. Все поправимо и никто не пострадал, – поставив блестящий, еще секунду назад разбитый фужер на стол, Леннер обвил рукой мою талию, лишая возможности вырваться. – Идемте. С вашим порезом нужно что-то сделать.

Проводив меня до ванной, некромант открыл кран и заставил подставить дрожащую руку под холодную струю воды. Я застонала. Вино и едва заметные осколки смылись, а вот глубокий порез смываться не собирался, только сочившаяся из него кровь смешалась с водой.

– Все хорошо, мистер Леннер, – заметив, как страж хмуро рассматривает мое лицо и закушенную от боли губу, попыталась заверить его я. – Почти не болит.

– Серьезно? – переспросил он в притворном изумлении. – Промойте рану и не выдумывайте. Болеть перестанет, обещаю, но в следующий раз не стоит хватать все, что здоровый человек восстановит магией, или, если не достаточно энергии в резерве, уберет с помощью совка, ну или на самый крайний случай вызовет горничную, которая есть в каждой гостинице, и «Кримзес-Холл», поверьте, не исключение.

Я покраснела и опустила глаза.

– Извините.

– И пожалуйста, мисс Рейтли, прекратите передо мной извиняться. Вы ни в чем не виноваты.

Присев на бортик ванны, Леннер притянул меня к себе и крепко, но не больно сжал ладонь своими пальцами. Рана моментально затянулась, не оставив после себя и намека на белый рубец, который обычно бывает после глубоких порезов.

– Ну, вот и все, – капитан внимательно осмотрел ладонь, убедился, что никаких следов происшествия больше нет, и, мило улыбнувшись, посмотрел на меня. В таком положении голубые глаза оказались напротив моих. Наши взгляды невольно встретились, и у меня снова забилось сердце. – Не болит?

Чисто риторический вопрос, на который Леннер прекрасно знал ответ.

– Нет, не болит. Совсем не болит. – Магия первого резерва полностью впитала в себя чужую боль. – Это удивительно…

– Обыденно, – не согласился страж. Его улыбка стала чуточку шире и теплее. Не поднимаясь, он неспешно протянул ко мне руку и провел большим пальцем по нижней губе, спустился по шее до открытой ложбинки груди и остановился, дойдя до первой пуговицы. – А вот вы удивительная.