Магия, звезды и кошмары (СИ)

Дочь Луны Джуджу, милая Флора, разбила прекрасный сад и посадила цветы всех возможных расцветок и плодовые деревья всех возможных вкусов. Это она украсила длинными лианами деревья, пустила фуэ по стволам и постелила мягкий мох под ноги. Это она вырастила таро, и хлебное дерево, и банан, и апельсин. Теперь Джуджу могли гулять и наслаждаться ароматами, услаждать свои глаза прекрасными видами и утолять голод сладкими плодами. Мы бы и дня не протянули без даров прекрасной Флоры, дочери Луны.

Но хитрая Фауна, вторая дочь Луны Джуджу, почувствовала зависть, что все славят ее милую сестру. Она пришла к могущественному Жуку Джуджу, и он напустил в этот идеальный мир комаров, и мух, и прочий гнус, который должен был погубить прекрасные цветы и плоды. Но предусмотрительная Флора велела насекомым опылять ее сад вместо того, чтобы портить. Правда, от проклятых насекомых перепало людям, но, сам понимаешь, Джуджу это не заботило.

Тогда отчаянная Фауна из камней и грязи создала носорогов, которые должны были потоптать сад ее сестры. И опять Флора заключила с животными сделку, и отныне они могут топтать только посевы людей, а в джунглях лишь щипать траву и валяться в лужах.

Дерзкая Фауна предприняла последнюю попытку досадить сестре. Подсмотрев за первыми людьми, которые только-только вышли из Моаны и еще не успели обсохнуть, она создала из глины обезьян и послала их рвать сладкие плоды и обрывать листья. Увидев это, Флора отправилась за советом к своей мудрой матери.

— Когда лист папоротника засыхает, на его месте появляется другой, — улыбнулась Луна Джуджу. — Сколько бы обезьяны ни срывали плоды и листья, на их месте вырастет больше, лучше и красивее. И сад твой никогда не опустеет.

Наконец, сестры заключили перемирие. Животные Фауны питались плодами и травой и помогали разносить семена и опылять цветы. А растения Флоры становились все больше, выше, прекраснее, и очень скоро заполонили собой весь остров.

А потом здесь появились люди… Ну, остальное тебе и так известно. Ложись спать.

***

Странно, что к ней никто не лез с расспросами. Джиболба промокнул рану настойкой из лепестков белой лилии, сверху наложил кашицу из листьев рогоза и оставил Джеру в покое. Она наконец-то переоделась в обычную одежду, стараясь не думать о том, что полплемени во главе с Таком видели ее в ночной рубахе. Давно пора было отказаться от идеи надевать специальную одежду для сна, как то пристало верховной семье.

Сейчас она сидела на отцовской скамейке для ног и наблюдала за неожиданным собранием в приемном зале их Дома. Отец, Зария, Так, Джиболба, Отакон и Лок. Что здесь делал последний она понятия не имела.

Отец рвал и метал. Он грозился выгнать из племени Така, затем Отакона, потом их вместе. После он признал, что это не лучшая идея и тогда принялся выдумать наказание для бедолаг. Он даже не слушал, что ему пытался втолковать Так.

— Рана появилась во время сна, сама по себе! Вождь, все племя сейчас может быть в опасности! А что, если кого-нибудь во сне убьют?

— Не глупи, — отмахнулся он, расхаживая по залу. — Я никогда не слышал о подобном. И не пытайся заговорить мне зубы!

Лок наблюдал за ними со стороны, иногда оборачивался к Зарии и выразительно поднимал брови, показывая, что его напарник выжил из ума. Отакон, почему-то снова надев маску, молчал, стоя у стены. Кажется, он еще опасался, что его все же могут изгнать, а потому старался не привлекать к себе внимание.

— Джиболба! — взмолился Так, пытаясь хоть у кого-нибудь найти поддержку. — Но ты же не веришь, что я мог ранить Джеру? Это же просто смешно! Это сделал кто-то из ее сна!

Джера понимала, что должна вмешаться и сама рассказать, что произошло. Тогда бы они поверили Таку.

Но она ничего не сделала. Челюсти словно свело, она не могла заставить себя открыть рот и заговорить. Она боялась, что если расскажет о своем кошмарном сне, он сразу станет настоящим. Еще более настоящим, чем он уже был.

— Вождь, — наконец подал голос Джиболба, и только тогда отец остановился и посмотрел на него, — мне кажется, мой племянник прав. Если бы он не разбудил Джеру, то все могло закончиться куда хуже.

— Да, например тем, что моя дочь спокойно выспалась бы.

Кажется, точно пора вмешаться. Даже если то существо из кошмара оживет от ее слов, то здесь есть те, кто защитит ее. Джера поднялась на ноги, но никто не обратил на нее внимания. Попыталась заговорить, но слова застряли в горле как колючки.

«Не будь такой трусихой!»

Она приоткрыла рот, но не знала, как это выговорить.

«Трусиха!..»

Наконец ее заметил Так.

— Джера, скажи, что это правда!

Она сглотнула, когда все собравшиеся повернулись к ней. Внезапно стало очень тихо.

— Пап, он прав, — со второй попытки смогла выговорить она. — Меня ранили во сне, и если бы Так… не разбудил меня… — у нее сдавило горло. Только едва не высказав это вслух, она поняла, что могла вообще не проснуться сегодня. — Нам нужно разбудить племя. Вдруг кому-нибудь из них в сон тоже пришел этот монстр.

— Монстр?