Магию - народу!

Чтобы как-то прервать образовавшуюся паузу я озвучил первую крутящуюся в моей голове мысль: -Если ревсовета пока нет и городом управляет непонятно кто, то нам сначала требуется решить вопрос с местом проживания и уже потом что-нибудь с этим делать. Может быть сможете что-нибудь посоветовать в не самой людной части города так как, подозреваю, к нам могут нанести визит не самые приятные гости, возможно даже те, кто посещал товарища Старшевого.

Глинка сейчас похоже не был способен ни о чём думать, а вот Андрей Петрович кивнул в ответ на мои слова о том, что дом требуется отдельный – его и защищать будет проще и в самом худшем варианте хотя бы случайные люди не пострадают. Только где такой бы найти? А, впрочем, по словам станционного смотрителя многие бывшие господа сбежали, едва услышав о приезде товарища Старшевого. И пусть всё ценное они увезли с собой, но сами дома утащить не могли? А именно это нам и нужно.

Правду говорят, что мысли умных людей часто идут в схожем направлении.

Немного подумав, Андрей Петрович предложил: -Заселяйтесь в имение Чайкиных. Дом, конечно, за городом, но не далеко, пешком дойти. Это даже лучше, что за городом. Может быть не всю мебель вынесли и не так много поломали. На месте уже будет точно видно.

-Что ещё за Чайкины?

-Один из наших местных аристократических домов в Каменске. Раньше они сильны были, даже то ли один, то ли два архимага из рода Чайкиных вышли, но то совсем давно. Род выдохся. Кто остался – в магии понимали не сильно больше простых людей. Последний Чайкин работал чиновником в мэрии. Вот вместе с другими чиновниками и сбежал.

-Куда сбежал? -поинтересовался я. -Заграницу или к этому вашему генералу Комелю?

-Думаю к генералу, -решил Андрей Петрович: -Кому он там заграницей нужен? Да и не настолько он был богат, чтобы в других королевствах нормально устроится. Род выдохся. Сокровища предков, какие были, давно потрачены. Имение вот неплохое имелось, да только землю с собой в кармане не унесёшь.

-Добро. Скажите только как к этому имению добраться.

-Вот, Глинка проводит, -явно обрадовался нашему уходу смотритель.

-Я? -удивился тот. Потом встретился с насмешливым взглядом Маши и снова попытался распустить перья: -А что, и провожу! Почему бы не проводить дорогих гостей из самой столицы! Тем более, это, народ должен во всём помогать народной власти, так говорил Вершитель?

На самом деле не совсем так, но не спорить же здесь и сейчас.

-Благодарю, товарищ, твоя помощь будет оценена по достоинству. Любой поступок: к добру или к худу, будет тщательно запротоколирован, взвешен и учтён. Ничто не будет напрасно, -пообещал я ему.

Кажется, Глинку мои слова не очень-то обрадовали. Ну и ладно. Я вообще приехал сюда чтобы как следует разворошить местный муравейник. А то развели у себя бандитов, да ещё какого-то недоделанного генерала на шею повесили и теперь сидят бедные, мучаются. Значит нам и придётся их спасать. А знаете, что самое главное в спасении утопающих? То, что это дело рук самих утопающих. Я такой плакат видел на массовых купаниях, которые каждое лето в столице устраивали на чудинских прудах. Очень правильная мысль. И, самое главное, что с революцией и сменой старой прогнившей власти на новую народную – всё абсолютно тоже самое.

Спасение утопающих - дело рук самих утопающих.

А нам, нам в первую очередь нужно будет найти единомышленников, на кого мы могли бы здесь опереться и начать с ними работать.

Но то дело хоть и ближайшего, однако всё равно будущего. Сейчас же мы едем на извозчике которого поймал Глинка, предварительно уточнив есть ли у нас деньги, чтобы этому самому извозчику заплатить? Деньги были, что порадовало и нас самих и извозчика, а больше всех самого Глинку, которому не пришлось тратить личные средства.

Сидя на продавленных сиденьях, сложив вещи в багажное отделение, но самые важные держа при себе, мы двигались через город Каменск наслаждаясь его провинциальными видами. Цветущая сирень и дикие яблони словно соревновались между собой наполняя улицы белыми и фиолетовыми лепестками. Волны запахов плыли как слоённый пирог, и мы прорывались через них слой за слоем. Одуряющей яблоневый запах сменяется резким ароматическим шлейфом цветущей сирени и затем снова яблони, а потом снова сирень.

Успевшее подняться по лестнице небосклона солнце прогнало утренние тучи, светило ласково и мягко. Пока мы ехали прямо, солнечный зайчик какое-то время лежал у меня на руке согревая её, заставляя думать всякую ерунду о том, что весна – время цветов, время любви. Но вот извозчик свернул в сторону. Солнечный зайчик пропал с моей руки и также пропало сонное провинциальное очарование. Вдалеке послышались отрывистые, резкие звуки очень сильно напоминающие выстрелы из ручных пищалей. Где-то близко, может быть прямо на соседней улице, кто-то закричал, однако крик подозрительно быстро оборвался. Прежде чем я успел сориентироваться и приказать остановиться, извозчик успел отъехать и возвращаться уже не имело смысла.