Магинариум

Держа сумку в руках, как будто она источала миазмы болезней (для большего правдоподобия в актёрской игре), Мрачноглаз повел рабынь в коридор. Вместе они дошли до ещё одной развилки, один путь вёл вниз, а другой — прямо, и в нём ощущался небольшой ветерок. Парень решил, что это лучший признак пути на свободу. И это оказалось правдой (в какой-то мере). Там был проём к небу и отвесной скале с небольшой горной тропой. Ещё там стояла зелёная рабыня Асторо, и сам он сидел рядом за столом с множеством стопок пергаментов, на которых лежали камни.

— Удачные побеги рабов очень сильно портят нужную атмосферу в коллективе, — уведомил мастер Человеколюбцев. Его лицо снова выражало только лень. — Свою подругу ты, конечно, взял с собой, Мрачноглаз. А этот ребёнок тебе зачем? Дети очень неэффективны, уж поверь мне.

— Решил, незачем ей ждать, когда я вернусь за остальными, — Мрачноглаз достал отцовский кинжал и выставил между собой и врагами.

Орчиха мгновенно оказалась рядом и сжала в кулаке оружие Мрачноглаза. Раздался звук ломания, как у кости, и из её пальцев потекла кровь.

— Я не люблю наказания, они снижают эффективность моего товара, — вдохнул Асторо. — Но без наказания эффективность падает ещё ниже. Это дитя здесь дольше вас, значит, ответственность за ваше маленькое восстание на нём. Десять хороших ударов тростью по спине, и вы пойдете отрабатывать время, потраченное на эту попытку побега, сверх смены. Но нанесешь эти удары ты, Мрачноглаз.

Асторо достал трость из-под своего плаща и протянул её Мрачноглазу, а его личная рабыня схватила Девочку. Мрачноглаз взял трость и взвесил её в руке. Тяжелая. Заноза стояла, опустив глаза и руки.

— Хороший удар или нет, буду определять я. Советую не быть садистом и нанести только десять ударов, — заботливо посоветовал Человеколюбец.

Сначала Мрачник собирался подчиниться, но потом увидел выражение лица Девочки, прежде чем орчиха развернула её спиной к нему. Девочка была примерно возраста Хохотуна. А если бы это и был Хохотун? Мрачноглаз развернулся к Асторо и ударил его рукояткой трости по лицу. Она оторвалась от корпуса, явив, что была рукоятью спрятанного в трости стилета. Длинная зелёная рука тут же схватила бунтаря за горло.

— Ну как? Хороший? — прохрипел Мрачник.

— Уверен, это был худший удар всей твоей жизни, раб, — Асторо восстановил равновесие и указал одним пальцем на Девочку.

Орчиха, не глядя, ударила ребёнка тыльной стороной свободной руки. Удар пришёлся в горло, послышался хруст ломающихся позвонков, и девочка улетела в проход.

Она не кричала, как и Мрачноглаз. Как и Заноза. Никто не кричал в этот момент, всё прошло тихо и обыденно. Мрачник просто застыл, не веря в происходящее. Он не заметил, как Асторо подобрал стилет и подошёл к нему вплотную.

— Придётся усилить твоё наказание, но не волнуйся, это не помешает тебе отработать своё потраченное время, раб, — с этими словами Асторо вонзил стилет в правый глаз Мрачноглаза.

Необязательный комментарий автора: Изначально первым убитым Мрачноглазом должна была стать Девочка. Это было убийство милосердия, после наказания Асторо, но это было бы слишком мрачно.

Другой идеей было то, что при побеге Девочка хочет пожертвовать собой, но Мрачноглаз не дает ей этого сделать.

Глава 17

Смерть

— Все пустые пергаменты, ждущие, когда в них что-нибудь напишут.

Мрачноглаз лежал на спине в своей клетке и теперь хорошо понимал Занозу, которая лежала недалеко. Лучше не делать ничего, может он сможет раствориться в мире, как будто его никогда и не было. Его глаз вытек на лицо, немного попало на одежду. Сильная боль пульсировала в глазнице вместе с ударами сердца. Справа начала сгущаться тьма. Небольшая, но вечная.

Он лежал, не замечая, как течёт время, пока Заноза не нарушила своё многодневное молчание:

— Я ведь родилась в подобной земляной норе. Телом я смогла освободиться, но вот душа моя осталась там. И теперь она притянула моё тело обратно. В клетку, в тюрьму, во тьму…

^^^

Юную Бойрианн ввели в её дом — ячейку в земле, где можно было только лежать. Даже ей было тесно, не говоря уже о родителях. Потолок в ячейке был настолько низким, потому что над ними находилась ещё одна такая же ячейка с другой семьёй, а над ней — ещё одна и ещё.

Папа уже лежал, уткнувшись в стену, а мама лежала на спине. Бойрианн бросила к ней в объятия и зарыдала.

— Ну что ты, Анн, как будто тролля увидела, — пошутила мама, гладя своё дитя по голове.

— Они вас так сильно мучают! — взвыла сквозь рыдания девочка.

— Они хотят сделать тебя волшебницей, а магия — это эмоции, — мягко объяснила мама.

— Не хочу быть волшебницей! Я хочу, чтобы вам не причиняли боли!