Магистериум морум (СИ)

Растревоженный фурией остров не хотел больше никого выпускать. Или угроза всё ещё была явной, или сломалось что-то в сложной вязи магических слов, но остров сделался вдруг ловушкой для живущих на нём людей.

Петря и Мялко, всё ещё пытались перейти мост. Осмелев, добегали до середины, грудями бросались на невидимое препятствие и с хохотом отлетали назад.

Конюх пригрозил им кнутом, согнал с моста. Вернулся к лежащему на земле барчонку, вокруг которого хлопотали женщины.

Спросил коротко:

— Ну, чего он?

— Жар, — отозвалась Малица. — Горит весь. Я раньше и не видала, чтобы такой жар.

— В дом надо нести… Пусти, подыму.

Мир закачался, поплыл…

«Мама», — хотел прошептать «Киник», но из горла не вырвалось ничего.

Голоса затухали, глохли. Он ощущал, что и сам он глохнет, что мир его разламывается, гаснет и затухает.

«Я умираю? — подумал он. — А зачем? Зачем мне жить? Чего я ещё не сделал? Не разрушил? Я? Кто я?»

Жар захлестнул его, и сознание снова померкло.

— Ко мне неси, что ли…

Конюх завернул горячее тело юноши в полотенце, взвалил на плечо и понёс в каморку Малицы, а та — пошла впереди, угрожающе подняв деревянный молоток.

Было дымно, но солнце всё поднималось. Утро постепенно взрезало ночь, выпуская из неё густую дурную кровь, — и слуги приободрились.

Скамью в комнате Малицы прачки покрыли соломенным тюфяком, застелили полотенцами. Юношу раздели, обтёрли пылающее тело уксусом.

Едва уложили на постель и укрыли полотенцами, как весь лоб его покрылся каплями пота, но тут же, прямо на глазах изумлённых слуг, стал сухим, синюшным, словно пролежал тут парень положенные после смерти два дня и начался день третий.

Малица потянулась за мокрой тряпкой, но не успела сделать компресс, как многострадальный лоб опять обсела испарина.

— Лихорадит его уж больно сильно, — сказала одна из прачек. — Небось теперя помрё…

Она не договорила и испуганно зажала рот.

— Не каркай, Айса, — старенький шорник, кое-как ковыляя на негнущихся ногах, подошёл к постели и окинул взглядом синее лицо юноши, вышитые полотенца в ногах и в головах импровизированной постели…

— Душа-то на месте, — сказала Малица. — Не взяла её тварь. А остальное — даст Сатана — переболит.

Она задёрнула шторку на окне: пока возились с постелью, да обустраивали барчука, солнце разожглось не на шутку, и в его свете лицо юноши казалось ещё страшнее.

В дверь комнаты разом протиснулись оба младших конюха.

— Лучше бы во двор уже шли, дышать ему нечем, — буркнул старший конюх, Троим, косясь на подмастерьев. — И без вас — тошно.

— Сейчас уже все пойдём, скотина кричит, — отозвалась молочница, не весть когда прибившаяся к защитникам острова.

— Ой, что же будет-то, — на разные голоса запричитали прачки.

— Вот натворил! — ввернул рыжий Мялко, возбуждённый ночными приключениями, радостный и готовый теперь биться в своих снах с адскими тварями ещё неделю. — Отец вернётся — убьёт!

— Да он и сам помрёт, — фыркнул чернявый подмастерье. — Синий уже.

По общему коридору застучали деревянные подошвы мажордома, проспавшего весь ночной ужас.

Слуги тихонечко потянулись на двор. Прачки плакали и оглядывались.

Малица осталась одна. Она склонилась к лицу юноши снова покрытому испариной, пристроила ему на лоб мокрую тряпку.

— Не жилец, — пробормотала она. — Не уберегли.

Глава 10. Картина, написанная слепым

«Там же, где начинаются неопределенность и страх, — кончается мысль и в полной мере вступает в силу нерассуждающая вера в авторитет».

Г. Райт, «Свидетель колдовства»

Первый круг Ада Великой Лестницы Геенны Огненной.

Тронный зал правителя Первого круга Ада и его же темница.

3 день.

Альфонсо де Спина в своей книге «Крепость веры» установил 10 разновидностей демонов:

*парки, что вмешиваются в судьбу человека,

*полтергейсты, что не дают ему спать по ночам шумом,

*инкубы и суккубы, вступающие с ним в половую связь,

*кошмары, вызывающие у него ужасные видения во сне,

*демоны из семени человека, которые наводят на него фантазии о женщинах с целью получения этого семени, для создания других демонов,

*демоны-обманщики, дурачащие человека,

*чистые демоны, нападающие только на святых людей,

*марширующие призраки, появляющиеся в виде толпы людей,

*домашние духи ведьм, оберегающие их от людей,

*демоны, которые обманывают старух, внушая им мысли о том, что те якобы летали на шабаш.

Правитель Первого круга Ада Якубус полагал, что в безобразиях нечисти на Серединной земле был виноват сам человек. Ведь это его нужно было дурачить, пугать шумом, соблазнять. Без человека, какие претензии к демонам? Что плохого в том, что они обманывают старух?

Старух правящий чёрт за людей не считал. Ведь иначе зачем бы составитель книги взялся упоминать их особо?