Магистр

Далее в нашем повествовании образуется провал. Не стандартный разрыв, вызванный необходимостью перенестись из одного эпизода в другой, а провал в памяти Винсента Ратленда, который автор может лишь попытаться восполнить самостоятельно. Нам известно, что машина героя выехала на Дорогу жизни и направилась к Сюлли, где магистр собирался получить свежую информацию о развитии событий в войне в целом и под Верденом в частности. Известно нам также и то, что не было известно магистру, а именно, что штаб-квартира французов к тому моменту покинула Сюлли, потому что Верденская мясорубка подошла к концу, и кошмар, длившийся многие месяцы, начал заканчиваться. Фронт разбирал трупы, раненых… Всущности, и герой наш был среди них – среди раненых и почти трупов, хотя он бы, наверное, очень удивился, если б ему это сказали. И тем не менее произошло невероятное: Ратленд отключился за рулем, машина потеряла управление и врезалась бы в противопоток, возглавлявшийся в тот момент тяжеленным грузовиком с красным крестами на бортах, если бы в последнюю секунду уже почти отсутствующее сознание магистра не дало его рукам команду вывернуть руль вбок. Аварии не случилось, но Винсент Ратленд, находившийся в автомобиле, так своевольно ведшем себя на Дороге жизни, теперь сидел без движения с запрокинутой головой.

Грузовик с крестами, постояв пару секунд, поехал дальше, оставив в усыпанном маками поле у обочины медсестру, направившуюся к вильнувшей на обочину машине. Мы поднимаемся вверх, к пасторальным облакам, и видим веселый пестрый луг, пересеченный дорогой пополам, как циферблат стрелками, показывающими ровно шесть часов. Видим, как осторожно, с опаской приближается к недвижимой машине девушка в белом одеянии медсестры, как играет солнце бликами в ее светлых волосах. Мы почему-то чувствуем, что ей страшно. Она не кидается к водительскому месту, как должен кинуться к месту происшествия обычный тренированный войной медработник, а идет, словно борясь с собой, будто не потерявший сознание человек с закрытыми глазами сидит внутри странной машины, а неведомое чудовище, затаившееся в ожидании неосторожной жертвы. Она все-таки подходит и заглядывает внутрь. Потом она садится в машину. Через минуту машина трогается, осторожно выруливает на дорогу и едет прочь от Сюлли.

Что произошло между Машенькой Ордынцевой и Винсентом Ратлендом там, куда они приехали, и куда именно приехали они? Как бывшая русская арфистка вытащила своего бывшего дирижера из небытия, черным огненным языком выплеснувшегося из Ура и попытавшегося утащить его назад, в смерть, случившуюся там, в огне несущих гибель стрел посреди океана? Как он позволил ей себя спасти? Может быть, просто не мог не позволить? Может, в дело пошел морфий? Мы не знаем, а знаем лишь, что ближе к полуночи уже знакомая нам машина подъехала к небольшому двухэтажному дому, стоявшему у кромки леса и пустовавшему ввиду обычных происшествий военной поры. Из этой машины вышли двое, причем на медсестре уже не было опознавательных медсестринских знаков – лишь простое серое платье, а человек, покинувший водительское место, шел самостоятельно, хотя и слегка прихрамывал. Тишина, окружавшая заброшенный дом и поглотившая ночной лес, не была нарушена ни единым словом; двое вошли в дом, причем на пороге, где человек с тростью придержал дверь, пропуская давешнюю медсестру вперед, она помедлила и попыталась разглядеть что-то в его лице. Дверь закрылась, луна ушла за тучи, упала ночь, а утро не застало возле дома ни машины, ни людей.

По сути, нам точно известно лишь, что машина нашего героя, вернувшегося из Управляющей реальности, успешно выехала на Дорогу жизни, а через некоторое время он объявился в другом месте. И все.

* * *

Здесь прошло меньше полугода. Там… Там ему не удавалось считать время, потому что там оно шло по своим законам: то замедлялось, то неслось галопом.

При самоотверженной помощи русских французы победили немцев под Верденом. «Они не прошли». Через несколько дней после возвращения, вечером, Ратленд сидел в ресторанчике небольшой гостиницы, закрытой для публики с улицы, при частном музее со странным названием «Старинный флорентийский дом» в доме номер 13 по Виа Порта-Росса, естественно, во Флоренции. Наш герой успешно добрался до благословенной Тосканы из макового поля под Сюлли, использовав свой знаменитый дар убеждения и стратегически разбросанные по Европе источники денежных средств, за что поставил себе в уме маленький плюс. Он выбрался из Ура скорее мертвым, чем живым, и надеяться, что доберется хотя бы до дороги, а не до отеля во Флоренции, не мог. Более заслуженные плюсы надо было ставить за мучительное изучение Управляющей реальности. И хотя происходило оно на ощупь, все было не зря. Постоянный и порой неоправданный риск (даже жизнью), непонятный аутсайдерский статус, как будто его кто-то нарисовал в разноцветном Уре тушью, положение кондотьера-убийцы – единственное, дававшее возможность перемещаться по всему этому фантастическому миру, быть для него связующей и удушающей нитью… Все работало.