Магистр

– Разрешите сразу перейти к сути дела? Хотелось бы узнать у господина Терёхина, существует ли сегодня в отечественной медицине какая-нибудь методика для определения степени вероятности выздоровления тяжёлого больного? Может быть, есть какой-нибудь универсальный прибор, способный установить уровень жизнеспособности человека? Возможно, Минздрав выпустил какие-то рекомендации для оценки оставшегося времени жизни пациента, определив которое не требовалось бы долгое поддержание сил, обрекающее его на годы мучений?

– Только за эти вопросы студента Старкова уже можно поощ-рить,– заметил Иван Фёдорович.

Зал оживился. Назревал спор, однако Терёхин не растерялся. Тему он действительно проработал основательно.

– Надеюсь, всем присутствующим хорошо известно: никакого волшебного прибора, определяющего близкую смерть или выздоровление больного, не существует. Человеческий организм не при-митивный детский конструктор, а сложнейшая биохимическая самоорганизующаяся система, при поломке которой недостаточно заменить несколько винтиков.

Как правило, для лечения требуется осуществить сложный физиотерапевтический процесс, в течение которого врач наблюдает за реакцией организма и вносит необходимые коррективы. При этом состояние больного часто не позволяет делать даже краткосрочные прогнозы. Никаких чудесных методик оценки вероятности выздоровления и рекомендаций по определению оставшегося времени жизни никто пока не придумал. А пространные рассуждения о каком-то сверхумном приборе – это настоящая ерунда. Думаю, даже в будущем ему вряд ли найдётся применение. К тому же не забывайте о погрешностях любой аппаратуры, ценой которых в данном случае может стать жизнь человека.

Довольный своим ответом Терёхин оглянулся на президиум в надежде угадать отношение к сказанному, но лица преподавателей хранили полный нейтралитет.

Старков тут же откликнулся:

– Согласен, моё предложение может показаться сегодня нереальным, рискованным или преждевременным. Но, когда-то и электричество было фантастикой, и полёты в космос…

– Технический прогресс закономерен, это аксиома. Но использовать некое оборудование для определения границ жизни человека – абсурд. Идея из области фантастики, а точнее, вредных заблуждений. Хотя ещё правильнее было бы назвать это элементарной глупостью!

Страсти накалялись, вмешался председатель:

– Вынужден констатировать, господа студенты, что у нас разразилась настоящая научная баталия. Это прекрасно, молодые люди, что вы так горячо отстаиваете свои убеждения, но этические нормы общения всё же прошу соблюдать, – попытался успокоить он спорщиков и, повернувшись к Старкову, добавил:

– Есть ли у вас ещё аргументы в защиту своей позиции?

– Да, конечно. Напомню всем и господину Терёхину, что мысль об изготовлении злополучного прибора принадлежит не мне, а ему. Я не собирался его изобретать, а лишь спросил, существует ли что-то подобное? Он озвучил мысль о его создании и меня же пытается за это покарать!

Стайка аплодисментов поддержала выпад Виктора.

– По-моему, я достаточно ясно ответил на все вопросы. Предлагаю закончить пустые препирания, – Терёхин начинал нервничать и терять контроль над ситуацией.

Старков же невозмутимо заметил:

– Прежде всего, хочу успокоить студента Терёхина тем, что я не планирую разгромить в пух и прах его выступление. Напротив, в дополнение к его докладу предлагаю использовать новый принцип диагностики пациентов при заболевании любой тяжести. В том числе близких, если так можно сказать, к зоне эвтаназии. Для этого ничего не нужно изобретать, требуется только человеческий организм. Точнее, определённым образом подготовленный эксперт с совершенно конкретными способностями. В дальнейшем группы таких специалистов смогут устанавливать жизнеспособность граждан на всей территории страны. Причём как больных, так и здоровых. Они же, наверное, будут определять необходимость применения эвтаназии, – выдал Виктор на одном дыхании.

Зал оценил его слова снисходительными улыбками, хотя кое-где снова раздались аплодисменты. Слишком революционная идея может показаться сумасбродной и способной шокировать даже подготовленную публику. Особенно если с ходу трудно разобрать, чего в ней больше: настоящей научной полезности или безбашенного юношеского авантюризма.

Взгляды присутствующих сошлись на старшекурснике Викторе Старкове.

В это время в президиуме поднялся высокий представительный мужчина:

– Надеюсь, выражу общее мнение, если поблагодарю докладчика за выступление и разрешу ему вернуться на своё место в зале.

Хорошо поставленный баритон принадлежал профессору Крупнову. Его старинный друг и коллега, доцент Симанов, отметил бы сейчас по его поведению серьёзный интерес к возникшей ситуации.

– Позвольте мне, господа студенты, на правах сопредседателя задать несколько вопросов оппоненту нашего докладчика. Скажите, пожалуйста, Виктор – если не ошибаюсь – что именно вы хотите узнать с помощью ваших чудо-экспертов? И чем вас не устраи-