Магистр Ян

О, эти имена! После швабской капусты они таяли у него на языке подобно бургундскому. Друзья Волькенштайна — драматург Лоски и поэт-лирик де Пилео. Они помнят о нем! А вдруг он встретится с ними в Констанце?

— Но это еще не всё. О вас рассказывали мне Паоло Верджерио, Бруни и секретарь папы Поджо.

— Мадонна! — восторженно воскликнул рыцарь. — Да вы садовница итальянской поэзии! Упомянутые вами поэты — дивный букет благоухающих цветов, который вы поднесли к носу недостойного. Скажите, что пишут сейчас эти титаны? Стих… Один стих, мадонна, из ваших уст…

— Эти поэты знают меня, но мне необязательно знать их стихи. Зачем они мне? Я берегу свою память для более важных дел. Впрочем, некоторые из этих поэтов довольно милые мальчики. Они помнят меня лучше, чем я их. — И донна Олимпия улыбнулась. — У них больше причин для воспоминаний. Но поэты сейчас ни при чем… Они лишь посоветовали мне обращаться к вам всякий раз, когда будет нужно. Вы — человек, умудренный жизнью. У вас достаточно возможностей познакомиться со двором Сигизмунда…

Тьфу, под такой красивой личиной не оказалось ни грана поэзии! Она встречалась с замечательными поэтами, а не запомнила ни одного стиха, ни одного… Он, пожалуй, отдал бы полжизни за стихи — после ужасной канцелярской скуки! А эта девка… Эта девка, по-видимому, знает о поэтах столько, сколько… сколько можно узнать о любом мужчине, независимо от того, пишет он стихи или нет. В душе неблагодарного рыцаря закипела черная злоба. Он поспешил залить ее вином. Такой ужин! Но почему она беспокоится о рыцаре? Не потому ли, что он хорошо осведомлен о дворе Сигизмунда?.. «Да, я так хорошо изучил его, что мне стало тошно. Но чего она сует свой нос в чужие дела? Неужели она… Подожди-ка, девка, ты не коллега ли мне?.. Чья шпионка? Папы, Венеции или… Кому бы ты ни служила, Освальд фон Волькенштайн должен держать ухо востро. А это нелегко: бургундское дьявольски задурило голову. Надо бы кончить пить. Но когда еще посчастливится отведать такого нектара?»

— Мадонна, я весьма тронут вашим вниманием к моей особе. Но, вполне сознавая свои возможности, — они, увы, весьма, весьма ограничены, — я никак не могу понять, что заинтересовало вас во мне?

Донна Олимпия засмеялась:

— Друг мой, будьте любезны — не вынуждайте меня быть с вами неискренней. Это не входит в обязанности хозяйки. Давайте перестанем ходить вокруг да около. Уверяю вас, мне хорошо или почти хорошо известна ваша особа. Я полагаю, что вы тоже уже познакомились со мной и узнали если не всё, то самое главное. — При этих словах донна Олимпия горько улыбнулась. — В таких случаях я полагаюсь на инстинкт художника. Только раз в жизни мне, когда я была юной девушкой, хотелось показать себя одному поэту лучшей, чем я была. Мне не удалось это. А теперь я даже не думаю об этом. Мы оба отлично умеем лицемерить. Поэтому давайте, друг, сразу перейдем к делу. Мне от вас нужны некоторые сведения. За любую цену. Я не скупа, — отказа не будет почти ни в чем… Вы, наверное, подумали, что меня кто-нибудь подослал к вам. Ошибаетесь. Эти сведения нужны мне самой и никому другому. Я хотела бы как можно больше знать об императоре.

— О Сигизмунде?.. Он еще не император.

— Римский король или император — это, в конце концов, одно и то же. В моих знаниях о Сигизмунде у меня есть кое-какие пробелы. О своих соотечественниках, — папе, его кардиналах и тех, кто мало-мальски значителен, — я отлично осведомлена. Мне нетрудно было бы кое-что рассказать вам о них. Но в моей коллекции не хватает римского короля. Я еду в Констанц — собираюсь сыграть там важную роль. Замечу вам, свою собственную роль. Мне нужна сила, нужны деньги; одно не бывает без другого. Я не хочу быть любовницей даже самого благородного негодяя, если он идет на поводу у более сильного человека. Мне нужно подняться как можно выше. Я должна точно знать, на кого следует делать ставку. Надеюсь, проще и откровеннее не скажешь.

Боже мой, вот это хищница! Волькенштайн едва не перекрестился. Рыцарь не сомневался: она говорила правду. Эта продажная тварь не щадила ни себя, ни собеседника. Донна Олимпия разговаривала с ним, как мужчина с мужчиной. Подобные бестии чаще всего бывают бесполыми. Ее откровенность по крайней мере упрощала всё дело.

— Как я понимаю, — буркнул немного разочарованный рыцарь, — речь идет о простой торговой сделке. Я мог бы наговорить вам целый короб. Но мне достаточно дать вам один совет: держитесь Сигизмунда!

— Мне не нужны советы. Прежде чем держаться кого-либо, необходимо побольше узнать о нем. Как поступить — я решу сама.

— Хорошо, тогда я начну по порядку. Вам, видимо, важнее всего знать его внешность, характер, склонности, отношение к супруге…