Магнат

— Спасибо, — сказал он, аккуратно застегивая бриллиантовую застежку вокруг моего запястья. — Я хотел найти что-то такое, что могло бы напоминать тебе обо мне, когда ты будешь это носить. Я знаю, что К — это «Картье», но это также первая буква моего имени — Калеб, так что ты должна меня вспоминать, когда будешь одевать эту вещь. — Он подмигнул. — Маленький домик с круглым окном — это твой коттедж, а маленький красный камень в окне напомнил мне фрикадельку… так что у тебя есть коттедж с окном-фрикаделькой. Это ясно без слов. — Он хмыкнул. — Маяк — это Фэйрчайлд Лайт на южной стороне острова, где живет моя девушка. — Он нежно меня поцеловал. — Замок-сердце… и к нему есть только один ключ. Ключ — это ты. Ты мой ключ, Брук Кастерлей.

— Это самое красивое объяснение, которое я когда-либо слышала…

— Посмотри на оборотную часть замка, и ты увидишь мои выгравированные там инициалы. Твои я добавил на основание ключа.

Красивыми витиеватыми буквами были выгравированы инициалы КДжУБ на замке, на ключе были видны мои — БЭК.

— Чтобы я никогда не забыла, что ты — сердце, а я твой ключ? — спросила я.

— Точно, красавица.

— Что если я скажу тебе, что ты для меня также, Калеб? Что я — сердце, а ты — мой ключ?

— Я, Брук?

Я кивнула, мне потребовалось время, чтобы прийти в себя от натиска бурливших эмоций.

— Ты в моем сердце, Каааа…леб. Ты очень глубоко здесь, я думала, что ты стал здесь, внутри ч-частью меня… я думала… не хотела до-допускать эти чу-чувства. — Я растопырила пальцы и приложила к области сердца на груди, пытаясь сказать остальные слова. — Но мое сердце действительно заработало. Ты исцелил его, и то, что было сломано внутри, ты починил, оно стало жить. Теперь я знаю, что я чувствую. Я не поняла этого сразу, потому что никогда раньше не испытывала таких чувств, но я осознала их, когда ты уехал в командировку. Я ужасно скучала, но кроме этого, я видела, как ты сильно заботился обо мне, приглядывая за мной через своих родственников и друзей, пока ты был в отъезде. Вот когда я все поняла окончательно. И в то же время ты выбрал для меня этот прекрасный подарок, я поняла, что влюбилась в тебя. — Я взяла его лицо в ладони, потерла большими пальцами по его щекам и почувствовала щетину на его подбородке под своими пальцами. — Я люблю тебя, Калеб Блэкстоун, ты очень глубоко засел у меня в сердце.

Он на секунды закрыл глаза, переваривая мои слова. Я услышала, как он резко выдохнул и поняла, что он ждал этих слов от меня. И сейчас, наконец-то услышал эти три важных слова, он встряхнулся. Я чувствовала своими пальцами, как его бьет дрожь, как только я прикоснулась к нему. Я поняла, это было ясно как день, сказав Калебу, что я его люблю, это слова для него имели очень глубокое и важное значение.

Любовь к нему заставила меня кое-что понять. И это совсем не касалось социального статуса. Я люблю его… каждую часть его — красивую, щедрую, заботливую. И любить его было очень легко, словно он был специально создан для меня. И я видела, что тоже самое происходило с ним. Он полностью любил меня, такой какая я есть. Это не имело для меня раньше никакого смысла, но любовь к нему открыла мне глаза на этот поразительный факт. Любовь может быть просто любовью.

Калеб не произнес ни слова, он обхватил меня и поцеловал. Он целовал меня всю дорогу, пока нес наверх по лестнице. Он не прекращал меня целовать, снимая с меня халат, даже пока сбрасывал с себя джинсы, которые надел после ванны. Он продолжал меня целовать, когда мы были уже голые и вместе лежали на моей кровати, и он вошел в меня.

Когда мы соединились чуть ли не в одно целое, он сказал:

— Я люблю тебя, Брук. Только тебя.

Он не сдерживался после этого в словах, которые говорил мне.

И я тоже.

25.

Брук

Утро понедельника наступило слишком быстро для нас обеих. Повторно вернуться к реальности после нашей эмоциональной связи в выходные было сродни, словно мы падали из бесконечных облаков в пустыню, чтобы пройти по раскаленному песку босиком. Но поскольку мы делали это вместе, как пара, то падение было хорошим.

Пока я подготавливала коттедж для своих дней и ночей в Бостоне, телефон Калеб взрывался от звонков. Он принимал вызовы, становясь все более взволнованным, я никогда не видела его таким раньше.

— Никакой реакции — это лучший способ справиться с этим, Кельвин, и если ты и впредь собираешься получать средства для своих дочерних компаний от BGE, нажми на них и прекрати все это дерьмо, бл*дь, без шумихи. Сделай, чтобы они заткнулись, и ты будешь вознагражден. — Видно, к его разговору подключился кто-то еще.

— Что? Черт, нет! Эти придурки-тунеядцы не получат от меня заявления. Серьезно, Джорджи, ты прекрасно меня знаешь. Мать твою, так выясни это. Используй все ресурсы компании, которые есть в твоем распоряжении, иначе мне придется найти кого-то другого, кто смог бы возглавить отдел. Кладу трубку. — Он опять переключился.