Магнат

Пока Кондрашова и бойцов Ситного донимали французские следователи, Андрюха оформлял документы о переводе небоевой части кораблей Черноморского флота в собственность Парагвайских казаков, а также хлопотал о закупке партии трофейных немецких дирижаблей. Сам же магнат в это время отправился в Барселону, повидаться со знакомым испанским учёным людом.

И если раньше профессора барселонского университета считали синьора Ронина лишь талантливым авантюристом, то стремительный рост его благосостояния и политической власти теперь заставил признать русского вождя влиятельным лидером Парагвайской республики. С казачьим атаманом считались главы самых мощных европейских государств, и его фантастические проекты уже не казались столь уж абсурдными. Алексею не составило труда убедить лучшую половину профессорского состава перебраться в золотоносный Парагвай. Затраты на переезд и обустройство на обетованной земле брал на себя казацкий банк.

Что же касается эмигрировавших в Европу русских учёных, то местные буржуи и научные коллеги, пользуясь бедственным положением изгоев, платили им сущие крохи и держали в подчинении. В разорённой войной Европе, ни о каких грандиозных проектах пока не помышляли. Это лишь кремлёвские мечтатели в Светской республике и Парагвайские казаки–фантазёры грезили о невиданном прогрессе. Но вот только у казаков горы индейского золота, а у большевичков дыры в драных штанах. Да и газетные статьи об эпидемиях, голоде и репрессиях сильно пугали эмигрантов. Даже утечки в прессу о чудачествах парагвайского магната, вознамерившегося построить воздушный мост от Берлина до Асунсьона, тоже работали на имидж богатых казаков. И проходящие караваны судов, в Парагвай до отказа заполненные эмигрантами, а плывущие в обратном направлении забитые доверху провизией, — наглядно показывали, что казаки развернулись широко.

В Испании агитация учёных прошла молниеносно, а вот в других европейских странах предстояло потрудиться конторе месье Ситного. Кондрашов спешно увеличивал штат частного охранного агентства бывшими белогвардейскими офицерами и имперским посольским персоналом. Ведь новой пролетарской державе услуги старорежимных дипломатов уже были не нужны, большевики продвигали своих идейных товарищей.

По возвращении из Барселоны, Алексей заключил ещё ряд масштабных контрактов с французскими промышленниками: на изготовление оборудования для полусотни малых гидроэлектростанций и поставку в Парагвай станочного парка для новых заводов.

— Владыка, эдак ты и весь наш серебряный запас скоренько растранжиришь! — высказал своё возмущение прижимистый до денежек казначей.

— Всё путём, Андрюха, — положил тяжёлую ладонь на плечо экономиста Алексей. — Расплачиваться за заказ будем по мере поставки оборудования. Не хватит серебра, так к тому времени золотишко на россыпях вдоль реки Пилькомайо ещё намоем.

— Ну станки, ладно — всё одно за границей закупать надо, а электрогенераторы и всякую электрохрень мы же можем и в Асунсьоне изготавливать. Для того ведь и новый электромеханический завод строим.

— Всё сразу казаки производить не смогут, — похлопал жмота по плечу атаман. — В мировой экономике специализация важна. Мы сосредоточим усилия на том, чего у других не купишь: малые электрогенераторы для ветряков и паровых двигателей, электромоторы для автомобилей и электроинструмента

— А зачем сразу три сотни грузовиков фирмы «Рено» заказал? — уличил атамана в явном расточительстве средств Андрюха. — Мы же свои пароэлектромобили скоро в серию запустим. Модель в изготовлении простая. Производство удалось наладить на старых парагвайских заводах. А ещё ты же планировал располагать посёлки по берегам рек, для того будем строить моторные лодки тысячами.

— Грузовики ускорят постройку новых заводов и посёлков, — мечтательно взглянул вдаль атаман. — Скоро население Парагвая вдвое возрастёт, а вот лошадей особо не добавится. Зато механизация и электрификация смогут увеличить во много раз производительность труда. Нам всё спешно надо делать. Рынок сбыта мы нашли огромный, маленькому Парагваю даже сотой части потребностей Советской республики не закрыть.

— Так мы можем ещё и скупленным у соседей товаром приторговывать, — облизнув губы, потёр ладони казацкий завхоз–спекулянт.

— Сметай с товарных полок всё, на что получится потом наценку сделать, — дал добро на коммерческий разбой атаман. — И одной Южной Америкой не ограничивайся, смотри на мир широко открытыми глазами.

— Эдак, пока у советов разруха царит, мы озолотимся, — Андрюха припомнил условия договора, и губы расплылись в мечтательной улыбке. — На половину совместно добытого золота мы поставляем свой товар по сложившейся на мировом рынке цене. Дешевле, чем у парагвайских казаков, коммунистам товар не купить — буржуи пролетариев не жалуют.

— Оно и нам прибыль, и большевикам спасение, — усмехнувшись, кивнул деловой магнат.

— Не бросим русскую отчизну в беде! — воодушевился благородной идеей Андрюха. Буржуйская жаба в груди завхоза заквакала от счастья: при разрезании великого каравая и крошки большие получаются.