Магнат

Надо сказать, подобные меркантильные настроения воцарились во всём сообществе деловых людей Парагвая. Даже мелкие производители стремились сдать свою продукцию в казацкую общину. Скупщики профессионально оценивали качество товара и расплачивались честно. Брали всё подряд: провизию, мануфактуру, промтовары — в разорённую войной далёкую страну можно было сбыть даже любую мелочь. Лишь одно условие ставилось — никакой роскоши, голодному и нищему пролетариату там сейчас не до излишеств.

Зато дорогие товары находили спрос в богатеющем Парагвае. Количество состоятельных жителей росло не только среди местных производителей товарной продукции, но и за счёт обширного притока эмигрантов. Многие из класса русской буржуазии казались в южноамериканской глубинке весьма богатыми людьми.

Расплачивались казаки за партии товара рублями с золотыми нитями, только теперь банкноты были уже не только однорублёвыми. В Парагвае бумажные деньги люди не стремились разменять на неудобный золотой эквивалент, поэтому в обороте крутились купюры с номиналом из разного количества нулей. Казацкий банк смело печатал новые объёмы денег, так как спрос наличности возрастал пропорционально притоку эмигрантов. И первый вброс новой порции денег в обращение приносил казацкому банку, почти, стопроцентную прибыль, так как за бумажку с нарисованными нулями казаки получали реальный товар или выполненную работу. Народ использовал казацкие рубли во взаиморасчётах, хранил наличность дома или в сейфе банка, эмигранты меняли на рубли иностранную валюту — всё это не разгоняло инфляцию внутри Парагвая.

С декабря по март Алексей регулярно вылетал тренировать водолазную команду, которая чистила акваторию портов Аргентины, Уругвая и Бразилии от затонувших пароходов. Конкурентов у водолазной фирмы не было, во всяком случае, в Южной Америке. Иногда морскому шаману «попадались на экран магнитоскопа» и деревянные останки старинных судов, тогда сейф казацкого банка тайно пополнялся драгметаллами и ювелирными ценностями. Задачей водолазной команды была добыча металлолома и прикрытие операций по незаконному поиску кладов — делиться казаки ни с кем не собирались.

Впрочем, каравелл со златом–серебром в этой части прибрежных вод Южной Америки не попадалось, кладоискатели перебивались судовыми кассами. За богатой добычей надо подниматься значительно севернее, но Алексею пока было недосуг. В Парагвай волнами прибывали эмигранты, и следовало разделять потоки. Военнопленных поляков и красноармейцев расселяли в дальние части Гран Чако. Бежать из дикой местности весьма проблематично, особенно из–под охраны белогвардейских казаков, которые не жаловали обе категории ссыльных. Анархисты компактно обустраивались в срединной части земель. Казаки и солдаты из крестьян селились поближе к руслу полноводного Парагвая. Белогвардейское офицерство и солдаты из рабочих оставались в пригородах Асунсьона, расширяя пределы столичной застройки.

Требовалась сильная рука казацкого пастыря, чтобы вся эта разномастная политическая публика не перегрызлась. В каждой общине появился формальный лидер, которого народ делегировал в Казачий совет. И если в многонациональной Советской республике правил Совет народных депутатов, то в многополитической Парагвайской республике главная власть делегировалась Казачьему совету. Даже коммунисты, представители от пленных красноармейцев, попали в состав народного органа власти. Конечно, вождём совета единогласно выбрали господина–товарища Ронина, авторитет которого был непререкаемым. Ибо недружный гомон политических фракций нищих карликов легко заглушал звон золота в увесистом кошеле казацкого атамана. Да и, честно говоря, грозного шамана–воителя все лидеры очень побаивались. Даже у бывалых фронтовиков, отчаянных рубак, холодок шёл по спине, когда пастырь бросал на ослушника суровый взгляд.

Законный президент Парагвая тоже присутствовал на заседаниях Казачьего совета, но только в качестве почётного гостя. Перейра и его сторонники не помышляли противиться решениям «понаехавших» эмигрантов. У казачьего общества теперь был подавляющий перевес военной, финансовой и политической силы. Местный народ и деловые круги тоже поддерживали казацкого благодетеля, который всем дал работу и деньги. Темпы роста экономики Парагвая оказались, воистину, революционные — все произведённые товары и услуги находили спрос. Казалось, скоро для жителей Парагвая наступит золотой век.