Магнат

— Я просила его не говорить. Тебе надо было позволить налететь на отца и искусать его в кровь. Ты теперь слишком силен и знаешь слишком много, чтобы продолжать тебя обманывать. Я признаю это. И ты должен был узнать правду от отца. Вот ты и узнал.

— А ты, конечно, все знала?

— Разумеется.

Она подошла к Джеффу медленной невеселой походкой и ласково положила руки ему на плечи. Вблизи он увидел, какой у нее потухший взгляд. Мэри сказала:

— Именно поэтому я пыталась помешать тебе опять заняться политикой и докапываться до причин смерти Ли. Я хотела уберечь тебя.

— Даже если бы я помер алкоголиком, захлебнувшимся в собственном дерьме?

— Я думала, что узнать правду для тебя было бы хуже. — Она часто моргала, ее глаза затуманились слезами. — Ли был таким чувствительным, таким красивым, таким нежным…

— И поэтому его надо было уничтожить?

— Он уже сам себя уничтожил. Был смысл в том, чтобы дать ему умереть благородной смертью.

— Это ложь, Мэри!

Она посмотрела на него с жалостью и сожалением.

— Ли был таким болезненным ребенком, не от мира сего, таким красивым… с большими черными глазами, черными озерами, которые притягивали к себе, как омут. Ты был единственным мужчиной в семье, Джефф, но у Ли было обаяние, а у отца — амбиции. Отцу было нужно, чтобы его сын попал в Белый дом, даже если ради этого надо было скрутить Ли в бараний рог.

У Джеффа кровь гудела в голове. Он с трудом взял себя в руки.

Она улыбнулась с трагическим выражением лица:

— Отец не мог не обращать внимания на то, кем стал Ли. Во всяком случае, после нескольких недвусмысленных ситуаций. Он боялся, что его мечта развеется в пух и прах. После того как Ли был убит, мы с отцом посоветовались…

— Еще бы, разумеется!

— …я предложила молчать и проложить тебе дорогу в Белый дом. — Она откинула назад влажную прядь волос. — Мы считали, что так будет милосерднее, Джефф. Ли мучился больше, чем ты можешь вообразить. Я думаю, он рано или поздно все равно покончил бы с собой, но сначала погубил бы нас.

Джефф чувствовал, что в его голове стучит молот.

— Ты никогда не сможешь оправдаться в том, что сделали вы с отцом.

Она покачала головой:

— Я вовсе не пытаюсь убедить тебя, Джефф. У нас были свои основания. Для нас они все еще имеют значение.

— Все это чушь, Мэри! — Джеффа трясло от злости. — Ты сядешь в тюрьму за лжесвидетельство. Ты дашь показания, дрянь. Ты заплатишь за это!

Она тряхнула головой и рассмеялась неприятным прерывистым смехом.

— Ты гнусный ханжа! Хочешь дать показания? Валяй. Покрывай нас позором. — Она изучающе посмотрела в его лицо. — А, я вижу, что тебя беспокоит. Ты ведь предпочитаешь победить на выборах, не правда ли? Стать сенатором, снова обрести власть. Ты похоронишь дело Ли так же, как это сделали мы. — Ее глаза посветлели. — Как видишь, Джефф, это нравственная дилемма, не так ли? Хейги убили Ли, и ты это знаешь. Ты можешь броситься на Хейгов с открытым забралом и сразить их наповал. Но это означает, что ты расскажешь всей Америке, какова твоя семейка, и каков, возможно, ты сам. И ты собираешься это сделать только ради истины?

Она ласково улыбнулась и мягко отстранилась от него.

— Какой же выбор ты сделаешь, Джефф?

Джефф отвернулся и долго стоял у пруда. Наконец он повернулся и сказал:

— Я разоблачу Хейгов и расскажу правду о Ли.

— Джефф Коннери, справедливый и гуманный! Посмотрим, Джефф, посмотрим, — произнесла Мэри с иронией.

Он пошел к выходу из сада, но обернулся и сказал:

— Кто убил Люка Эвери и Сью Риган, Мэри? Не ты ли?

Она рассмеялась. Теперь Мэри выглядела элегантной и красивой.

— У Хейгов остался Дайсон, а у нас в конце концов нет никого. Он не знал — до недавнего времени — о записках Люка Эвери. Но я рада этим убийствам, братец. Нельзя было допустить, чтобы Эвери опубликовал то, что знал. Нам всем нужны люди, которые заботились бы о нас, и это прекрасно, когда для тебя кто-то что-то делает. Ну что, теперь ты меня окончательно возненавидел?

Джефф обменялся с ней долгим пронзительным взглядом, затем посмотрел на отца, который, казалось, был где-то далеко. Возможно, он был уже мертв.

— Я пока не уверен, но, кажется, я ненавижу вас обоих, — с чувством сказал он.

Мэт содрогнулся от начинающейся боли и закрыл глаза. Он выглядел настоящей развалиной.

— Позови Ларри, пожалуйста.

Лицо Джеффа не смягчилось.

— Хорошо. — Он помолчал. — Я пошлю его к тебе, но сам не вернусь, отец.

— Тогда закрой калитку, — сказал Мэт.

Джефф в последний раз взглянул на Мэри и зашагал прочь из этого красивого сада. Он ни разу не оглянулся.

Аарон Хейг и Кермит Дайсон встретились в офисе Хейга, когда в Пэррише лил дождь. Упорный и тоскливый, он сбегал, как слезы, по стеклам окон и окружал огни фонарей сияющей аурой. Дождь глухо стучал в окно, пока Аарон и Дайсон совещались в кругу света, очерченном настольной лампой.

Аарон сидел за столом, быстро что-то записывая в лежавшем перед ним желтом блокноте. Дайсон, склонившись к нему, самим своим присутствием создавал атмосферу опасности. Они разговаривали тихими и ровными голосами.

— Что случилось с этим твоим парнем Арленом? — спросил Дайсон.