Магнетрон

— В Харьков, к Кампову! — хлопнул ладонью по столу Болтов. — Кампов — это кремень, твердокаменный мужчина. И нашего начальника КБ действительно надо в первую очередь послать к Кампову. Тут уж найдет козел на камушки, как говорил, бывало, наш бывший главный технолог Август Августович Фогель. Благодарю вас, Аркадий Васильевич! Вы совершенно точно уяснили себе мою идею.

Одно из красивейших изобретении человеческого духа

Впоследствии одни из сотрудников называли напряженную работу первых месяцев существования КБ триумфальным маршем, другие — непрерывной цепью неудач.

— Это вопрос личного счастья, — лепетал Оленин, сияя от радости.

Ему удалось построить свою «Розу» — интересный прибор для измерения диаграммы напряжений в кольце резонаторов магнетрона при разных резонансных частотах, и он считал, что вообще вся работа КБ в целом идет успешно.

Во всякой большой коллективной исследовательской работе одним «выпадает счастье» получить основные ценные результаты; опыты и расчеты других приводили к заключению, что «так делать нельзя». Левенец и Капралов, которые занимались катодами, считали, что их молодость прошла бесплодно и ничего хорошего им ждать от жизни уже не приходится.

Веснин ложился спать и просыпался с мыслью о катодах. Это не было похоже на то состояние, которое владело им, когда он не мог думать ни о чем другом, кроме магнетрона. Тогда все еще было ново, неожиданно, даже неудачи чему-то учили, все воспринималось иначе, чем сейчас, когда работа переросла из стадии поисков в стадию, близкую к промышленному производству. Иначе чувствовал он себя и в то время, когда по настоянию Артюхова пошел в Институт профзаболеваний. Тогда он мог позволить себе хоть на время уйти, убежать от мыслей о магнетроне. Теперь это было невозможно. Он сейчас отвечал не только за себя. Главк утвердил программу и сроки работ вновь созданного КБ.

Старик Мухартов неожиданно обрадовал Веснина. Он принес магнетрон, в котором металл был спаян со стеклом при помощи токов высокой частоты. До этого металл со стеклом соединяли на пламени газовой горелки. Это требовало большого искусства от стеклодува. Веснин предложил Мухартову производить нагрев в индукторе, питаемом от высокочастотного генератора. Илья Федорович выполнил задание успешно и в короткий срок. Теперь это ценное новшество можно было рекомендовать другим лабораториям.

— С этой минуты благодаря вам, Илья Федорович, — сказал Веснин, — производство спаев металла со стеклом перестало быть искусством, превратилось в рядовой производственный процесс. Этот метод, конечно, будет применен и в другие приборах.

Веснин решил выдать Мухартову денежную премию.

Узнав об этом решении Веснина, Илья Федорович подкрутил повыше свои бравые, подкрашенные теперь усы и произнес такую речь:

— Когда я помоложе был, это еще до революции, так тоже, бывало, стремился что-либо по своему делу толковое выдумать, усовершенствовать, значит. Ночи напролет сидишь, работаешь. И все за то же жалованье. Это теперь зарплата называется, а тогда называли жалованье, то есть, значит, жалует тебя хозяин. Ну, задумал дело и работаешь, работаешь. Но пока не получается, совести нет за свою работу просить; а когда все сделано, уже выходит, что хозяину расчета нет мне платить. И не платили.

Веснин рассмеялся:

— У меня вместо инженеров практиканты работают, фонд зарплаты экономится. Из этой экономии я со всеми и расплачусь.

— Вашими устами да мед пить, печатными пряниками закусывать, — пошутил Мухартов. — Но пока денежки не у меня в кармане, я их не считаю своими…

Веснин даже немного обиделся на старика и поторопился быстрее оформить ведомость на выплату денег и отправить ее в бухгалтерию.

Начальник КБ выписал еще несколько небольших сумм: Гошьяну — за удачную конструкцию, Чикарькову — за сверхурочную работу, Непомнящих — за чертежи, которые тот делал в выходные дни. Эти деньги были бы существенным подкреплением к скромным доходам молодых людей.

Экспансивный Гайк Гошьян заявил, что, как только получит эту премию, сейчас же закажет свой поясной портрет маслом Васе Светлицкому.

— Это у нас в крови, — объяснил он. — Моя прабабушка, выиграв по лотерейному билету тридцать рублей, тут же решила помочь двум бедным, впоследствии прославленным армянским художникам братьям Авнатанян. И теперь ее портрет их кисти висит в Ереванской художественной галерее. Как знать… возможно, мне суждено украсить собой Эрмитаж…

— Висеть вам в Эрмитаже или еще где — это зависит не от вас и не от Светлицкого, — возразил Чикарьков. — Тут вся загвоздка в третьей скрипке.

*