Магниты

Роман хотел было ответить, что не знает, но это было бы неправдой. Если бы он остался в Лондоне, у Ляльки не было бы шансов окончательно на нем сдвинуться, а Волков бы прекрасно встречался с Машей. От последней мысли проглоченный минуту назад крекер застрял где-то в районе солнечного сплетения.

— Спасибо за чай, — улыбнулся Роман и поднялся из-за стола. — Я все-таки поеду. Ляльке я напишу.

Он вырвал лист из блокнота, в котором Лялька для него писала, и быстро нацарапал: «Ляль, прости, мне пришлось уехать. Отец позвонил. Набери меня завтра, как проснешься. Обнимаю».

Сергей продолжил пить чай, никак не отреагировав на его телодвижения. Роман поднялся в Лялькину комнату и положил записку на клавиатуру. Поправил плед, хотя с ним и до этого все было хорошо. Просто в кино так всегда делали. Потом зашел к Волкову и, присев на корточки, помедитировал на спящего Димку пару минут, решая, написать ли что-нибудь и ему или не сходить с ума. На Димке плед поправлять не стал, хотя тот и сполз на пол почти целиком.

Сергей вышел его проводить и вместе с ним дождался подъехавшего такси. Ждали в молчании. Сергей курил, а Роман стоял с наветренной стороны и смотрел на усыпанное звездами небо. Здесь их было видно намного лучше, чем в Москве.

И уже из машины, наплевав на то, что на часах была половина двенадцатого, Роман позвонил Маше и выпалил:

— Я тебя люблю.

— Рома? — Машин голос был взволнованным и совсем не сонным. — Что случилось?

— Ничего. Просто я еду домой. Димка все еще спит, Сергей там за ним присматривает. Так что ты не волнуйся.

— А Лена? — спросила Маша, и Роману стало очень стыдно от напряжения, прозвучавшего в ее голосе.

— Она тоже спит. Я посидел с ней немного — сначала в гостиной, а потом у Димки. Она испугалась очень. У нее, кроме Димки, никого нет… — Роман понимал, что оправдывается, но остановиться уже не мог.

— Я поняла, — перебила его Маша. — Ты напиши мне, как доберешься до дома.

— Хорошо.

— И я… тоже тебя люблю, Ром.

— Правда? — вырвалось у него.

— Дурачок, — выдохнула Маша в трубку и отключилась, а Роман, повернувшись к окну, увидел на своем лице дурацкую улыбку. Наверное, первую настоящую за сегодняшний сумасшедший день.

Глава 24

Кто сумел бы помочь, поддержать и рассеять тревоги.

Волковы уехали, и в приемной повисла тревожная тишина. Яна стояла у своего стола, комкая в руках спиртовую салфетку, которой Сергей Евгеньевич протирал руки, и растерянно смотрела на закрывшуюся за ними дверь. В ушах все еще стояло тяжелое дыхание Димы. Телефон зазвонил, и Яна, схватив трубку, вышколенно ответила:

— Приемная Льва Крестовского.

— Ян, я тут еще для Крестовского документы подобрала, — сообщила Кира из архива. — Сама придешь или отправить кого-нибудь?

— Я заберу, спасибо, — ответила Яна и положила трубку как раз в тот момент, когда вышедший проводить Волковых босс вернулся в приемную.

— Яна, а где эти бойцы ели-пили? — спросил он, внимательно глядя на нее.

— Насколько я поняла, они съели пиццу по пути в офис, — ответила Яна, и ее рука сама собой потянулась поправить ворот блузки. Босс проследил за ее движением ничего не выражающим взглядом, а Яна испугалась того, что ведет себя как преступница. Хотя она-то ни в чем не виновата.

— А здесь ничего не ели? — продолжил допрос Лев Константинович.

— Не знаю, — промямлила Яна, холодея от мысли, что Дима мог словить приступ аллергии, употребив что-то в стенах офиса. Ведь если это было так, то списать произошедшее на случайность не получится.

— Ну так проверь, солнце, — улыбнулся Лев Константинович, и его улыбка не коснулась глаз.

Яна торопливо кивнула и вышла из приемной. Сердце колотилось в груди с такой силой, что, казалось, вот-вот разорвется.

Чайник в переговорной, где обычно пили чай практиканты, был горячим. На столике стояли чистые кружки, но по каплям воды можно было понять, что вымыли их совсем недавно. Кроме студентов, пить чай в переговорной никто не мог. Яна взяла в руки коробку с чаем. Обычный зеленый, без каких-либо добавок. Чайные пакетики были в индивидуальных упаковках. Коробка с черным чаем оказалась вовсе запечатанной. Яна медленно выдохнула, понимая, что накрутила себя этими шпионскими разборками до невменяемого состояния. Даже если Дима, Роман и Маша пили здесь чай, то в приступе аллергии никто не виноват. Мама не виновата! Сейчас уже вчерашнее недорасследование казалось Яне бредовым. Мало ли какие там документы могла хранить мама, мало ли какой компромат и на кого собирала. Это ведь не делало ее преступницей. В эту картину немного не вписывался проклятый самолетик в буклете, но Яна решила пока его игнорировать.

— Ян Вадимна, ты когда думаешь канцтовары свои забирать? — весело поинтересовался начальник отдела снабжения, заглянув в переговорную.