Магнолии (СИ)

- Ты будешь должна мне в три раза больше, потому что такого свинарника не было даже в моей комнате, когда я две недели безвылазно играл в Overwatch!!! Ты бродячих собак тут разводила?!!

- Можешь выбросить все, что сочтешь нужным, – сказала я. – Но, пожалуйста, не трогай ноутбук. Вдруг его все еще можно восстановить.

- Ты грязная свинья!!! Почему ты не сказала, что мне понадобится кислородная маска?!! Я тебя ненавижу!!!

Сквозь его крик послышался другой голос, значительно ниже и грубее, и под ребрами невольно кольнуло. Вот ведь дура, Стас все еще жил за стенкой и не мог не заметить, что в квартире, где уже больше недели никто не появлялся, кто-то шумит. Я услышала, как он что-то сказал брату, и трусливо сбросила вызов. Брат не позволил бы ему взять телефон – когда нужно, он вел себя по-хамски, как маленький злобный щенок, но в Стасе я не была уверена. И еще больше не была уверена в себе. Это тоже удивляло. Как сотни журавликов или лягушек под кроватью с формулами на бумажных спинах. Как улица за окном, на которую я ни разу не вышла, как приехала…

- Что у тебя с тем парнем? – устроил мне вечером допрос слегка притихший брат. – Не делай вид, будто не понимаешь, о ком я.

- О ком ты? – тускло спросила я, осваивая новую фигурку – медленную, как мое настоящее, черепаху.

- Он в лице изменился, когда я сказал, кем тебе прихожусь. Это из-за него ты свалила?

- Не говори ерунды. Я провалила важный групповой проект и подставила одногруппников – после такого не остаются.

- Ну-ну, – покачал он головой. – Раз так, я не стану рассказывать, как он угостил меня обедом.

- Обедом? Ты спятил? Я отправила тебя за моими вещами, а не друзей заводить!

- Плати, иначе я все расскажу маме.

- Нет. Ты не посмеешь.

Он замер в дверном проеме.

- Поспорим?.. Мама!

Я рухнула с кровати, пытаясь схватить его за штанину.

- Сколько? Мелкий вымогатель…

- Другой разговор, – довольно заявил он и прикрыл дверь, пока на кухне не спохватились. – Я скоро разбогатею с такой послушной сестричкой, никакая работа не нужна.

И завалился прямо на конспекты, смахивая на пол недоделанную черепаху.

- Рассказывай, – подмял он под щеку мою подушку. – И желательно во всех подробностях. Учти – у меня уже есть одна версия, так что я узнаю, где ты соврешь.

Конечно же, я соврала. Вернее – упустила пару важных моментов, о которых Стас вряд ли упомянул, на что бы там не вынудил его мой хитрый братик. В сухом остатке получилась короткая история о недолгом соседстве, разрушенная непониманием обеих сторон – никакой романтики. Романтики и не было – только случайный секс на одну пьяную и одну трезвую голову, так что я не слишком покривила против действительности.

- Ясно, – согласился, дослушав, брат. – Только одно не вяжется.

- Что? – возмутилась я, сдерживаясь, чтобы не покраснеть. Он же не рассказал? Не рассказал???

- С чего бы это такому парню влюбляться в тебя. Ты же двинутая на всю голову!

- Что?

- Да посмотри! У тебя под кроватью склад бумажных лягушек. Если ты не нашла идиотов, которые их купят, значит, по тебе дурка плачет.

 - С чего ты взял, что Стас, – понадобились мужество и пара вдохов-выдохов, чтобы решиться повторить, – влюблен? Какая чушь. Мы парой слов за год и то не перебросились. Нет, ты что-то перепутал.

- Он сказал, что здорово обидел тебя и очень хотел бы все исправить, если позволишь. Но ни на звонки, ни на сообщения ты не отвечаешь.

- Ты же не сказал, что я сменила номер?

- Нет, конечно. Вообще я подумывал набить ему морду, но потом решил не горячиться.

- Ага, тяжело набить морду тому, кому ты едва достаешь до подмышки.

- Знаешь, я сегодня выгребал твою засохшую блевотину, так что лучше бы тебе заткнуться, чтобы я не рассказал родителям, какая ты взрослая и самостоятельная.

- Ладно, ладно, – согласилась я, прижимая покрепче лохматую голову. – Можешь снять половину с моей карточки, заслужил.

- Две трети.

- …хорошо.

Мои мысли, блуждавшие из извилины в извилину как ленивые, объевшиеся коты, впервые за всю неделю встрепенулись. Пришлось даже отложить оригами на какое-то время, потому что пальцы все чаще надрывали бумагу вместо того, чтобы проглаживать сгибы, и я снова зашла в тупик. Имели ли какое-то значение слова Стаса, пытавшегося выудить из брата информацию? Тот мог все преувеличить, почуяв легкую наживу. Он раскрутил его на обед, а меня – на большие деньги, а в итоге мы все еще находились по разные концы двухчасовой дороги каждый при своем мнении.

Стас не мог влюбиться в меня, решила я уже за полночь, пропустив одиннадцатичасовой рубеж для засыпания. Он мог чувствовать себя виноватым, но не настолько, чтобы терзаться моей обидой. Да и была ли я обижена? Спячка, в которую впали все до единого чувства, притупили не только боль или разочарование. Они сгладили каждую морщинку на полотне памяти, чтобы я не тревожилась даже по незначительному поводу.

- Пора просыпаться, - приказала я себе. – Хватит киснуть, нужно снова шевелиться.

И закрыла глаза, чтобы поскорее их снова открыть.

13.