Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

Король манит. Циклопические демоны, слишком большие, чтобы охватить их взглядом, преклоняются перед его троном. Скованные цепями и присягой, они шепчут не-слова.

Стрекочут, как насекомые.

Тикают, как часы.

Гогочут, как свет.

Трещат, как огонь.

— И вот ты здесь.

Голос.

— Разве не здесь ты хотел оказаться? Разве не сюда ты шел всю свою жизнь? Этого ты хотел, да?

Эйзенхорн открыл глаза. Пыль застилала глаза, а в рот набился песок.

Он ничком лежал на земле.

Инквизитор поднялся, кашляя и плюясь, пытаясь прочистить горло от пыли. Свет вокруг отливал золотом. В воздухе плавали мелкие крупинки. Дымка.

— Город прямо перед тобой, — сказал голос. — Ты у ворот.

— К-какой город? — Эйзенхорн едва сумел выдавить из себя эти слова.

— Город Праха, — отозвался голос. — Ведь все правильно?

— Кто ты?

— А я тоже прямо перед тобой.

Эйзенхорн поднял глаза. Обладатель голоса смотрел на него сверху вниз.

— Привет, малыш, — сказал Черубаэль.

— Почему ты здесь? — спросил Эйзенхорн. — Как?..

— Ты меня позвал, — объяснил Черубаэль. — Я пришел потому, что ты меня вызвал.

Инквизитор попытался встать. Демонхост протянул руку, чтобы помочь ему.

— Не прикасайся ко мне!

Черубаэль, похоже, обиделся.

— Но… ты же звал меня, — сказал он. — Чтобы я помог. Ты всегда это делаешь. За этим ты меня создал. В итоге, сам видишь, я — единственный твой друг. Что многое значит. Уверен, ты согласишься.

— Я тебя не звал. — Эйзенхорн все-таки смог подняться на ноги и теперь смотрел на город, мерцающий за пеленой золотистой пыли.

— О, но ведь позвал же, — возразил Черубаэль. Демонхост плавал в воздухе перед Эйзенхорном. Конец оборванной цепи волочился по пыли. — Со скрытого пути.

— Регия Оккульта?

— Вот как оно называется! — воскликнул Черубаэль. — Я знал, что у этой штуки есть название. Ре-ги-я Ок-куль-та. Ты позвал меня, когда шел через нее.

— И ты пришел?

— Друзья всегда так делают, — оскалился демонхост.

Эйзенхорн покачал головой. Огонь потух. Боль ушла. Вся боль ушла.

— Я не мог… — начал он. — Я не могу тобой так управлять. Никогда не мог. Мне нужны месяцы, чтобы вытащить тебя, и постоянное усилие, чтобы держать в узде. Мне нужно напрягать разум до предела, просто чтобы ты был спокоен. Я не звал тебя. И даже если бы позвал в приступе безумия, то не смог бы удержать.

— Теперь можешь, Грегор.

— Нет.

— Но ведь да! — рассмеялся Черубаэль. — И мне это на самом деле нравится. Больше нет никакой борьбы. Этой постоянной борьбы между нами, со всей болью и переживаниями. Все. Ты зовешь, и я прихожу. Теперь это работает так. Я даже не могу попытаться сопротивляться. И меня это устраивает.

— Это все иллюзия, — сказал себе Эйзенхорн. — Это просто… очередная стадия Терзания. Еще один трюк…

Черубаэль оглянулся. Цепь зазвенела.

— С кем ты разговариваешь? — спросил он.

Эйзенхорн посмотрел на демонхоста:

— Это все не настоящее. Тебя здесь нет. И меня тоже. Я тебя не звал, и я совершенно уверен, что не сумел бы тебя контролировать. Мои псионические способности выгорели. Я должен умирать. Это, наверное, последние иллюзии Терзания.

— Нет, ты не умер, — произнес Черубаэль. — Не умираешь. И это не галлюцинации. Ты просто тут. Ты всегда стремился сюда и наконец пришел. Я впечатлен. Нет, правда. И я не часто говорю это людям.

— Сюда?.. — переспросил инквизитор.

— Можно рассмотреть вопрос физически и метафизически. Полагаю, ты сам решишь, что важнее. Физически — это Город Праха внутри города Квин-Мэб на Санкуре, субсектор Ангелус. Год пятисотый. Плюс-минус год. А вот метафизически… ну, тут все зависит от тебя.

— Санкур?

— Да, да. Ужаснейшее место, как по мне, но выбираю не я. Теперь ты заказываешь музыку. Ты ведь… ты хотел попасть сюда, верно?

— Да, — кивнул Эйзенхорн. — Я… Я не знаю.

— Тебя попросили сюда отправиться, — сказал Черубаэль. — Эта твоя неприкасаемая, ну, как ее там звали?

— Елизавета.

— Да, Е-ли-за-ве-та. Она тебя очень вежливо попросила.

— Это было Терзание, принявшее ее форму.

— В любом случае она попросила вежливо. Об услуге. О последнем деле. Спасти ее дочь. И я полагаю, этим-то мы и займемся. Ты все для нее сделаешь.

Демонхост заметил, что Эйзенхорн разглядывает призрачный город.

— Или ты передумал, а, Грегор? Все еще борешься с искушением? Последний рывок, чтобы свернуть шею врагу?

— Я не знаю. Не знаю, было ли хоть что-то из этого правдой.

— Похоже, у тебя есть выбор. Поступить правильно или правильно. Я знаю, что звучит не очень похоже на выбор, но ты меня понял. Сделать большое дело, которое имеет значение, или маленькое, которое зачтется.

— Разве я не могу сделать оба?

— Я не знаю, — пожал плечами Черубаэль. — А ты можешь?

Эйзенхорн не ответил.

— Думаю, — подытожил демонхост, — все сводится к тому, что важнее. Для тебя. Обязательства перед… ты знаешь… не люблю называть Его по имени. Давай назовем Его Гниющим богом-королем. Или обязательства перед теми, кто на тебя рассчитывал. Лично на тебя. Давай назовем их еще одним словом, которое я не люблю, — друзьями.

— У меня нет друзей, — возразил Эйзенхорн.