Магов не предлагать!

– Занятно! – Эдвин сел. Костяшки пальцев постукивали по столу, медленно, ритмично и пугающе. Король не нервничал, он обдумывал решение. – Прежде ты не интересовалась политикой и не питала любви к графу Ланскету. Так, девичий интерес, не более. Я счел целесообразным использовать его, соединив узами брака, и только. Напоминаю: лорд Вариэль преступник.

– Вовсе нет! – с жаром выпалила я, позабыв об осторожности. – Вы сами знаете, милорд, но не желаете признавать ошибки.

– Вы любовники?

Отец умел задавать правильные вопросы.

– Нет.

– Тогда не понимаю… – Эдвин задумчиво почесал подбородок. – Шантаж?

– Тоже нет. Просто исправляю ошибки прошлого, – положила конец догадкам я. – Согласитесь, логично пригласить графа от моего имени, ведь именно по моей вине от него отвернулись.

– Риоре Вариэль пожинает плоды своего характера, – буркнул король, скорее обращаясь к себе, нежели ко мне. – Хорошо, пусть приезжает. Вы ведь общаетесь?

Подобного вопроса я не ожидала, и он застал врасплох. Однако выдержка не подвела:

– Граф написал мне пару писем, давно уже. Просто миледи матушка заговорила о браке, вспомнилась та нехорошая история. Лорд Вариэль достаточно наказан. Полагаю, он давно осознал ошибки.

Эдвин неопределенно развел руками.

Уф-ф, пронесло, гроза миновала. Ставим галочку: король вспыльчив, но отходчив. Пора поговорить о Тео.

– Милорд, я собиралась к вам по важному делу, когда господин Уиллис передал ваше пожелание. – Придала лицу недовольное выражение и воскресила в памяти грязную сцену в саду. – Полагаю, герцогу Сарусу тоже не мешало бы послушать, речь о его сыне.

– Что натворил юный маркиз? – В короле проснулось любопытство. – Я полагал, дело к свадьбе.

Так он одобряет этот союз? Плохо! Надеюсь, Риоре сумеет вернуть былое расположение монарха, иначе шансы породниться с герцогом равны ста процентам. Может, я выросла в мире равноправия, но книжки читала, а в них принцессы правом голоса в брачных вопросах не обладали. Наложит отец вето на помолвку – и все. Дочка – предмет государственной важности, правильных внуков должна родить.

– Покушался на мою честь.

– Что?!

Казалось, портреты на стенах дрогнули – так бурно Эдвин выразил свое негодование. Я тоже вжала голову в плечи, сожалея, что не подготовила родителя к такому известию. Кто же знал! Сочувствую советнику Эдвина. Работать с королем тяжело, и примерно представляю, как Риоре договорился до измены. Два петуха… Ну да, кхм.

Не в силах сидеть, отец встал. Раз – и кулак со всего размаху впечатался в стол. Похоже, с Тео покончено, хорошо, если жив останется. А я получу «кровника» в лице канцлера. Хотя одним больше, одним меньше… Завтра все равно убить собирались.

– Это правда, Лика?

Вопреки ожиданиям, Эдвин не вопил, но холодная ярость пугала еще больше.

Кивнула и кратко поведала об инициативе маркиза. Не забыла и леди Гарсию, столь старательно изображавшую дерево.

Реакция короля оказалась закономерной: вызвать парочку на ковер, ну и герцога заодно. Отец заверил, что виновные понесут суровое наказание. Риоре как-то забылся, и я под шумок забрала приглашение, чтобы отослать с нарочным.

Первой в кабинет втолкнули леди Гарсию. Бедняжка дрожала, сто раз успев пожалеть о любви к деньгам. Она с порога начала лепетать о невиновности и взывать к милосердию. Смотрела отчего-то на меня, из чего сделала вывод: рыльце у фрейлины в пушку, а главные грешки еще не выплыли. И гадила она исключительно Лике. Полагаю, по наущению канцлера. Я, разумеется, мольбы игнорировала. Держать такую при себе – все равно что подставить спину под нож. Отец разделял мои убеждения и мигом лишил леди места при дворе, заодно отправив на природу без права посещения столицы. Сделал это эмоционально, пригрозив низвести до мещанки, если доблестная фрейлина окажется соучастницей, а не мимолетной помощницей. Тут лицо бывшей придворной дамы позеленело. Видимо, недолго ей быть леди.

Женщину увели, и в кабинет безо всякого почтения приволокли Тео. Показалось или стражник даже ускорение придал? Вот она, цена королевской немилости! Маркиз – а с тобой как с простолюдином. Разумеется, герцогский сын молчать не стал, эмоционально высказался насчет грубого обращения. Эдвин и бровью не повел. Думала, начнет орать, а он – сама холодность и вежливость: подойдите, как здоровье, не насиловали ли дочку в саду? И все с таким выражением лица, что впору гроб заказывать. Тео мысленно и заказал. Сначала пробовал все отрицать, потом сник, покаялся. И заработал оплеуху. Предположения о силе рук короля оправдались: молодого человека он уложил. А ведь отец в летах.