Маяковский и Брик. История великой любви в письмах

Соскучилась по тебе!

Ты не знаешь, до чего обидно было возвращаться с английской границы. У меня всяческие предположения на этот счет, о кот. расскажу тебе лично. Как ни странно, но мне кажется, что меня не впустили из-за тебя.

Я нисколько не похудела, слишком вкусно кормят! Хочется знать, как поживает твое пузо.

Еще одно горе: мне подарили было щенка! (Посылаю тебе фотографии его матери en face и в профиль.) Но теперь оказывается, что в Англию ввоз собак запрещен! Кроме того, все советуют купить в Англии, потому что там их родина (басаврюков) и есть, из чего выбирать. Так что жди нас вдвоем!

Я люблю тебя и ужасно хочу видеть.

Целую все лапки и переносики и морду.

Твоя Лиля.

В. Маяковский – Л. Брик

<20 мая 1924 г. Ленинград >

Дорогой мой Лисеныш.

Никто мне не рад потому что все ждали тебя. Когда телефонируешь сначала говорят: «А!» а потом: «У…». Вчера читал сегодня завтра и еще не то в четверг не то в пятницу. Так что буду субботу – воскресенье. Дел никаких, потому что все руководители выехали в Москву^*. Завтра в 5 ч. пьет у меня чай Рита а в 7 все лингвисты.

Как здесь тоскливо одному. Это самый тяжелый город. Сейчас иду обедать к Меньшому. Ужасно милый парень. У моих афиш какие-то существа разговаривают так: «Да, но это не трогает струн души». Винница^*.

Целую тебя сильно-сильно, ужасно-ужасно.

Твой Щен.

Поцелуй Скоча и Оську если у них нет глистов.

Л. Брик – В. Маяковскому

<7 июля 1924 г. Москва>

Волосит,

Знаю, что я тебе ничего не должна дарить: ты выбросишь или спрячешь в ящик.

Поздравляю и крепко целую.

Твоя Лиля <кошечка>

В. Маяковский – Л. Брик

<Лето 1924 г. Москва>

Доргой мой родной и милый Кашалотик я ужасно ужасно по тебе скучаю.

Горюю что не могу ехать сегодня на дачу но Рощин чуть не заплакал при моем отказе. Завтра жду тебя на Водопьяном если еще не буду позвони мне

Весь твой

Щен

В. Маяковский – Л. Брик

<27 августа 1924 г. Москва – Тифлис>

Здоровы. Почему целуешь только Осю. Обнимаю целую.

Лиля

Эльза Триоле. Фотохудожник А. Родченко

Л. Брик – В. Маяковскому

<23 октября 1924 г. Москва>

Щенику до свидания в Америке или Чухломе.

Лиля <кошечка>

В. Маяковский – Л. Брик

<9 ноября 1924 г. Париж>

Дорогой дорогой милый милый, любимый-любимый Лилек.

Я уже неделю в Париже но не писал потому что ничего о себе не знаю – в Канаду я не еду и меня не едут в Париже пока что мне разрешили обосноваться две недели (хлопочу о дальнейшем) а ехать ли мне в Мексику – не знаю так как это кажется бесполезно. Пробую опять снестись с Америкой для поездки в Нью-Йорк.

Как я живу это время – я сам не знаю. Основное мое чувство тревога тревога до слез и полное отсутствие интереса ко всему здешнему. (Усталость?).

Ужасно хочется в Москву. Если б не было стыдно перед тобой и перед редакциями сегодня же б выехал.

Я живу в Эльзиной гостинице (29, rue Campagne Première, Istria Hôtel); не телеграфировал тебе адреса т. к. Эльза говорит что по старому ея адресу письма доходят великолепно. Дойдут и до меня – если напишешь. Ужасно тревожусь за тебя. И за лирику твою и за обстоятельства.

Как с книгами и с договорами?

Попроси Кольку сказать – Перцу – что не пишу ничего не из желания зажулить аванс а потому что ужасно устал и сознательно даю себе недели 2–3 отдыха а потом сразу запишу всюду.

На вокзале в Париже меня никто не встретил, т. к. телеграмма получилась только за 10 минут до приезда и я самостоятельно искал Эльзу с моим знанием французского языка. Поселился все-таки в Эльзиной гостинице потому что это самая дешевая и чистенькая гостиничка, а я экономлюсь и стараюсь по мере сил не таскаться.

С Эльзой и Андреем очень дружим устроили ей от тебя и от меня шубку обедаем и завтракаем всегда совместно.

Много бродим с Леже заходил к Ларионову но не застал. Больше кроме театров не был нигде. Сегодня идем обедать с Эльзой Тамарой и Ходасевичами. Не с поэтом конечно! Заходил раз Зданевич, но он влюблен и держится под каким-то дамским крылышком.

Я постепенно одеваюсь под андреевским руководством и даже натер мозоль от примерок. Но энтузиазма от этого дела не испытываю.

Первый же день приезда посвятили твоим покупкам, заказали тебе чемоданчик – замечательный – и купили шляпы вышлем как только свиной чемодан будет готов. Духи послал; если дойдет в целости, буду таковые высылать постепенно.

Подбираю Оське рекламный материал и плакаты. Если получу разрешение поезжу немного по мелким французским городкам.

Ужасно плохо без языка!

Сегодня видел в Булонском лесу молодого скотика и чуть не прослезился.

Боюсь прослыть провинциалом но до чего же мне не хочется ездить а тянет обратно читать свои ферзы!

Скушно скушно скушно скушно без тебя.

Без Оськи тоже не важно. Люблю вас ужасно!

От каждой Эльзиной похожей интонации впадаю в тоскливую сентиментальную лиричность.

Я давно не писал должно быть таких бесцветных писем но во первых я выдоен литературно вовсю а во вторых, нет никакой веселой жизнерадостной самоуверенности.

Напиши, солнышко.