Читаем Маяковский, русский поэт полностью

Маяковский, русский поэт

Стоит только руку протянуть —пуля мигом в жизнь загробнуюначертит гремящий путь.Что мне делать, если я вовсю,всей сердечной мерою,в жизнь сию,сей мир верил, верую. ВераПусть во что хотите жданья удлинятся —вижу ясно, ясно до галлюцинаций.До того, что кажется — вот только с этой рифмой развяжись,и вбежишь по строчке в изумительную жизнь.Мне ли спрашивать — да эта ли? Да та ли?!Вижу, вижу ясно, до деталей.Воздух в воздух, будто камень в камень,недоступная для тленов и прошений,рассиявшись, высится векамимастерская человечьих воскрешений.Вот он, большелобый тихий химик,перед опытом наморщил лоб.Книга — "Вся земля", — выискивает имя.Век двадцатый. Воскресить кого б?— Маяковский вот… Поищем ярче лица —недостаточно поэт красив. —Крикну я вот с этой, с нынешней страницы:— Не листай страницы! Воскреси! НадеждаСердце мне вложи! Кровищу — до последних жил.в череп мысль вдолби!Я свое, земное, не дожил,на земле свое не долюбил.Был я сажень ростом. А на что мне сажень?Для таких работ годна и тля.Перышком скрипел я, в комнатенку всажен,вплющился очками в комнатный футляр.Что хотите, буду делать даром —чистить, мыть, стеречь, мотаться, месть.Я могу служить у вас хотя б швейцаром.Швейцары у вас есть?Был я весел — толк веселым есть ли,если горе наше непролазно?Нынче обнажают зубы если,только чтоб хватить, чтоб лязгнуть.Мало ль что бывает — тяжесть или горе…Позовите! Пригодится шутка дурья.Я шарадами гипербол, аллегорийбуду развлекать, стихами балагуря.Я любил… Не стоит в старом рыться.Больно? Пусть… Живешь и болью дорожась.Я зверье еще люблю — у вас зверинцыесть? Пустите к зверю в сторожа.Я люблю зверье. Увидишь собачонку —тут у булочной одна — сплошная плешь, —из себя и то готов достать печенку.Мне не жалко, дорогая, ешь!ЛюбовьМожет, может быть, когда-нибудь, дорожкой зоологических аллейи она — она зверей любила — тоже ступит в сад,улыбаясь, вот такая, как на карточке в столе.Она красивая — ее, наверно, воскресят.Ваш тридцатый век обгонит стаисердце раздиравших мелочей.Нынче недолюбленное наверстаемзвездностью бесчисленных ночей.

…………………………………………….

В 1927 году Маяковский написал "Хорошо!". Последняя часть этой поэмы с её рефренным "Хорошо!" — гимн оптимизму и жизнерадостности. Как будто его жизнь потихоньку расцвела с 1916 года по 1927-ой.

Получив записку от Маяковского с просьбой навестить его "так как у меня нервы расшатываются", я не теряла ни секунды. Я отправилась в Петроград в тот же вечер. Я позвонила С… и сказала ему, что еду — он сказал, что я сумасшедшая и что на самом деле Маяковский просто расстроен, потому что ему не с кем сходить в кино.

В Петрограде Маяковский снимал комнату в чьём-то доме. Я смутно помню довольно мрачное место, голое и глухо освещённое. С щеками бледнее и даже ещё более впалыми, чем обычно, с выпирающими скулами, Маяковский сидел за столом с бутылкой и стаканом. Можно было увидеть его скелет, и пиджак висел на его острых худых плечах. Он проводил свои дни в запое за запертой дверью.

Перейти на страницу: