Майами

— Итак, решено. По крайней мере, это несложно. То, что вы, мальчики, должны сделать, — это контракт с Родригес, и тогда можете класть на все и играть в гольф… или чем вы там еще занимаетесь в свободное время. А теперь, если вы меня извините, я, уже проделавшая по воздуху путь сюда, на ваше… «шоу», должна теперь проделать его в обратном направлении. Хотелось бы мне сказать, что я получаю от этого удовольствие.

Она побрела к двери, обрамленная с каждого боку ассистентами. Один распахнул перед ней дверь. Другой закрыл ее за ней. Мери Уитни удалилась.

— Проклятье! — рявкнул Бланкхарт в зияющий вакуум, который она оставила позади себя. — Какой дьявол поможет нам заполучить супермодель, вроде Родригес, и чтобы еще она согласилась на эксклюзив!

— Она работает с агентством Россетти, — подсказал кто-то. — Он толстокожий, но продажный. Может, нам о чем-нибудь и удастся с ним договориться.

— Я думаю, что может возникнуть проблема с самой Родригес, — сказал один из «договорников». — Я тут случайно услышал по «Си-эн-эн» за пару минут до совещания. Она в тюрьме в Майами. Направила моторный катер в пляжный дом своих родителей. Отправила их обоих на тот свет.

11

Джонни Россетти был слишком хладнокровен, чтобы бежать, и слишком нетерпелив, чтобы не бежать. Поэтому он передвигался прыжками, подобно волку, объевшемуся амфетамина, и аэропорт «Майами» сверкал огнями уже за его спиной, а дорога раскручивалась, как в видеофильме. Женщина, следовавшая в двух шагах за ним, не имела его длинных ног, и чтобы не потерять его в испаноязычном городе, храбро трусила в его фарватере.

— Я не могу поверить, что они поскупились на лимузин. Я не могу поверить этому, — бормотал он себе под нос, поправляя одновременно солнечные очки и галстук, словно аккуратность могла послужить какой-то защитой против страха.

— Я полагаю, что твоя секретарша не говорит по-испански, — согласилась женщина, оглядываясь вокруг с пренебрежением. Для многих жителей Нью-Йорка Майами был Южной Америкой.

Он не ответил. Лимузин был наименьшим из неудобств. В отличие от самой Лайзы Родригес. Парочка выскочила на перегретый воздух и схватила такси.

— Какой адрес? — гавкнул Россетти.

— Черт, это где-то на дне моей сумки. А он знает, где полицейское управление? Он выглядит так, что может знать.

— А, полисески. Полисески, нет проблем, — сказал чернозубый водитель-мексиканец. Это было, очевидно, очень популярное место.

Они залезли внутрь. Слава Богу, в машине работал кондиционер.

— Ну, вот и твои пальмы, — сказал Россетти. Казалось, это должно было означать, что они не ошиблись городом. Он вздохнул. В модельном бизнесе допускалось, что попадаются тяжелые дни. Однако он не мог припомнить столь сокрушительного. Он начался будто какой-то безумный сон, лучший день в его жизни поначалу, а затем, почти так же внезапно, обернулся трагедией. В это утро, когда Джонни сидел в своем далеко не бедном офисе, позвонил Бланкхарт. Что само по себе было странно для субботы.

— Лайза Родригес у вас сейчас сильно занята? — спросил он по телефону в девять часов утра, через пару минут после того, как Джонни и его секретарша приступили к работе. Он позвонил по приватной линии, как приличествовало двум ведущим боссам, обсуждающим звезду.

— Что ты можешь предложить, Дон? — ответил Россетти. Бланкхарт, звонящий лично — это пахло чем-то крупным. Пару недель на объекте, заказ для одной из крупных коллекций…

Бланкхарт сразу взял быка за рога.

— Послушай, Джонни. Вчера я встречался с Мери Уитни. Она запускает новую парфюмерную линию — духи, шампуни для ванн, мыло, словом, весь набор. Я собираюсь заниматься всем этим и буду в этом главным майором, я бы сказал, мегамайором. Это самое крупное дело, которое я до сих пор вел.

— И ты хочешь, чтобы Лайза участвовала в нескольких печатных рекламах и сделала несколько рекламных клипов? — насторожился Джонни, чтобы успеть отхватить себе кусок покрупнее от пирога Бланкхарта. Он говорил нарочито устало, ведь заинтересованность запросто может обернуться потерей денег при сделке.

Однако у Бланкхарта было даже более интересное предложение. Намного интереснее…

— Не так скучно, Джонни, — закукарекал он. — Мери хочет, чтобы Лайза стала «девушкой Уитни», душой всей рекламной кампании. Она хочет, чтобы Лайза подписала эксклюзив на годик-другой, без всякой работы на стороне. Юридические детали в контракте… Ты сказал ведь, что Родригес готова участвовать и стучит ножками от нетерпения, а?

— Разумеется. Почему ты спрашиваешь об этом? Господи, Дон, я просто не знаю… Эксклюзив для Родригес встанет в кругленькую сумму. Вы хоть имеете представление, сколько она зарабатывает? Я хочу сказать, что речь тут может идти об общем валовом доходе какой-нибудь банановой республики. Затем аспект «последствия для карьеры». Заработок модели — не ежегодная рента. На следующий год появятся новые девушки. У меня есть четырнадцатилетние, на которых только взглянешь — и яйца загорятся. Я знаю большие возможности Уитни, однако, дружище, вам все-таки потребуется целый бюджет.