Маятник

– Ты чего орешь? – Артем открыл глаза и увидел напуганное лицо Валерки. —Сколько можно терять сознание? Я с вами замучился! Давай садись на задницу, – бесцеремонно скомандовал Блохин. – Полежал, и будет.

Он сел рядом с Артемом и положил тяжелую руку на его плечо:

– Герка побежал за ребятами.

– Знаю.

– Ах, да, я говорил.

Артём попробовал встать, но от резкого движения закружилось в голове. Он почувствовал, что основательно продрог.

Его трясло от холода и тошнило.

– Поделай ей массаж шеи, заодно согреешься. Надо, чтобы кровь в голову пошла. Как-никак без кислорода была, а для мозга это особенно вредно.

– И откуда ты, Блоха, все знаешь?

– Ну, я же говорил тебе. И кто-то должен же знать.

Последние слова Валерки, а после них долгая пауза, заставили Артёма задуматься над тем, почему люди вокруг него упрямо продолжают не верить в бога. Ведь и толчок в спину, который он почувствовал, на самом деле тоже был. И окажись вместо Блохина кто другой…. Ему стало дурно, но Валерка словно видел его состояние. Он крепко обхватил Артёма за плечи и держал так до тех пор, пока не пришла подмога.

Герка в истерике поднял половину деревни, перепугав до смерти не только людей, но и собак. У кого-то нашелся нашатырь. Только им удалось привести в чувство Кудимову. Артему казалось, что прошла целая вечность. Когда доплелись до дома, все были на ногах. Оказалось, что еще не было двенадцати часов. За один день, даже вечер, произошло столько всего, что в голове все перемешалось.

Уединившись в углу, Артём присел у стены, не обращая внимания на суету вокруг воскресших девчонок. Валерка был в центре и светился в широченной, как его же плечи, улыбке. Все перебивали друг друга, выдвигая разные версии происшедшего.

Когда собрали стол, выключили свет и зажгли две свечи. Казалось, что они были одни во всём мире. Эти два светящихся факелочка. Так вышло, что через темноту большого зала, где собрался весь курс, Артем увидел ее глаза. Большего в жизни он и не желал – только бы видеть их.

– Ну, с днем рожденицем! – заорал Валерка. – Вы у нас именинницы.

– А ты папуля, – съязвил Пашка.

Девушки впервые за вечер заулыбались и покрылись едва уловимым румянцем. Красное вино разлили по стаканам. Герой дня что-то рассказывал, размахивая руками, успевая уничтожать остатки икры, доставая ее из банки ложкой, как учил Пашка.

Перебивая друг друга, все в который раз перебирали детали минувшей драмы:

– А Верхолат! Представляете… Как прыгнет!

–А Натаха как заорёт… Свет выключите!

– А где Артем? – неожиданно перебила шумные разговоры Ольга.

Все завертели головами, ища вокруг Артема. Все вмиг умолкли, глядя в растерянные глаза Ольги.

– Шляется, наверное, как всегда, – съязвил Болдырь.

На него зашипели девчонки. Блохин приставил к его носу увесистый кулак. Зажгли свет. Артема нигде не было. Валерка вышел во двор и нашёл его сидящим у печки. Артём пытался раздуть огонь.

– Тебя там обыскались, а ты тут. Пошли. Ребята тебя ждут. Не обижай их. Не хорошо так делать. Ты же не ребёнок, потакать себе. Да брось ты. Пошли, хоть по-нормальному перебинтуем тебя. Ты на Герку не обращай внимания. Тебя Ева искала.

– Нет.

– Как знаешь. Будь здоров. Если что, звони, – усмехнулся Валерка.

Компания уже веселилась вовсю. Герка пританцовывал с Тимофеевой, что-то мурлыча ей на ушко.

В самый разгар веселья появились преподы. Не на шутку взволнованные, они искали девчонок:

– Ну! Рассказывайте, что у вас стряслось?

В центре стола красовалась артиллерия из бутылок ноль-семь красного вина. Все бутылки уже были пустыми, и их уже никто не прятал.

Позже выяснилось, что слух по селу пролетел быстрее радиоволны и долетел до преподавателей, гостивших у директора школы. Убедившись в целости и невредимости девушек, они опять исчезли, довольные и веселые.

Когда толпа высыпала на улицу, дождя уже не было. Воздух был чистым и прохладным. В небе висели звезды. Веселье только разгоралось, когда в маленькой, уютной комнате, укрывшись одеялом, спокойно спали две Оли, разные по характеру и по внешности, но одинаково дорогие для всех, кто находился рядом. За дверью, как сказочный дракон, ходил Карапетян и заботливо охранял сон новорожденных. На всех, кто проходил мимо и хотел заглянуть в комнату спящих, он по-доброму рычал, коверкая слова ужасным, но смешным акцентом:

– Дайтэ детям хот пэрвий раз в жизни поспать спокойно, – ворчал он и улыбался каждому, не в силах сдержать радости.