Маятник бизнеса: между орденом и тюрьмой

Но и при другой системе налогообложения затраты на создание радужной картины по прибыли перед продажей окупятся с лихвой. Получается, что при данном варианте покупки я попадал на двойной обман. Наличная часть — пятнадцать процентов — неплановый куш моих «друзей», считающих его почти заработанным, так как они якобы нашли сверхвыгодный вариант вложения моих денег. Далее, процентов 40–50 терялось из-за завышения цены, соответствующей документально высокой, а на самом деле липовой эффективности объекта. Об этом обмане со стороны продавца мои «друзья» могли и не знать. Хотя за пятнадцать, по сути украденных, процентов, должны были бы вникнуть и во все обстоятельства сделки. Как минимум проверить сдаваемость жилья, зависящую от направления ежедневной трудовой миграции, и действующую в этом городке реальную арендную плату. Случайность ли? А может быть, ещё процентов 10–15 они должны были получить и непосредственно от продавца объекта? Интересно, кто он по национальности? Соотечественник, немец или кто-то другой? Более вероятно первое. А может быть, у жульничества, да ещё в период кризиса, национальности нет? «Не искушай», — учит Библия. Жаль, я снова сам нарушил этот завет, полностью доверяя ведение дела теперь уже бывшему другу и не очень вникая в сделку до последнего момента.

Вместе с потерей друзей исчезло и желание вкладывать деньги в немецкий, на первый взгляд, очень простой бизнес по приобретению и сдаче в аренду недвижимости.

Вскоре я понял, что надёжней всего приобрести объект, который арендует какая-либо сетевая компания (сеть быстрого питания, магазинов и т. д.). С такой компанией реально заключение договора сразу же на длительный срок, причём по испанским законам арендная плата гарантируется во всё время действия договора. Сложность может возникнуть только при ликвидации компании. Но, увы, времени на поиски такого, не очень простого варианта у меня особенно не было, и пришлось приобрести обычное жильё, правда, в городке на самом берегу моря. И вскоре я столкнулся с европейскими жуликами, в том числе и с адвокатской конторой, которые тупо на каком-то этапе перестали платить за аренду. Пока шёл суд, полгода-год они спокойно пользовались объектами, а затем сбегали или закрывали контору, не сделав ещё и ремонт, предусмотренный договором. Но это примитивные, скучные и, к сожалению, типичные для кризисной Испании истории. Наши жульничают куда изобретательнее и интереснее.

Совместный бизнес и проданная дружба

Одним из самых психологически сложных является совместный бизнес двоих, а ещё хуже, троих и более человек; даже если это близкие друзья, родственники или супруги. У них часто появляются разногласия, нередко переходящие в острую форму, и соблазн пригласить для разборок третейского судью. К выбору последнего следует подходить особенно осторожно. Это должен быть обязательно очень надёжный и порядочный человек, далёкий от преступного мира. В противном случае обращение к авторитетным людям может закончиться значимой долей привлечённых «друзей» в вашем бизнесе. Причём эта доля может иметь тенденцию к увеличению и перейти в полную потерю контроля над недавно ещё своим предприятием. Оно может полностью оказаться в руках «спасителей».

Известно также немало случаев и заказных убийств партнёров. Наследникам же часто невозможно разобраться во всех перипетиях и договорённостях. Не хватает им, как правило, связей и сил для восстановления справедливости. Связи и авторитет по наследству не передаются. Не любят пока ещё в России брачные контракты, подробные договора между партнёрами и завещания. Но и они не гарантируют полной защиты от неприятностей. Прав Есенин: «Если тронуть страсти в человеке, то, конечно, правды не найдёшь». Не счесть ситуаций, когда у каждого партнёра своя правда.

Первый раз в детстве мы с друзьями страстно ссорились из-за… бутылочных пробок. Была такая игра, когда метали шайбу в кон. Взрослые старались попасть в кон денег (мелочи), а мы, лет так в десять — двенадцать, — в кон бутылочных пробок. Игра захватывала, и пробки для нас, пацанов, добытые в тяжёлой, азартной, страстной борьбе, начинали блестеть, как золото в Калифорнии, толкая подчас к их воровству и дракам.

Так же тяжело было нам лет в четырнадцать разделить шишки и орехи в первой самостоятельной таёжной поездке. Любой делёж казался несправедливым. Одни доказывали, что больше добыли, другие — что больше очистили или чаще готовили хворост, еду и мыли посуду. В результате бурной ссоры разделили всё-таки поровну и помирились. Но осадок от ссоры остался навсегда.

В шестнадцать и в двадцать лет, в геологических партиях, опять же казалось, что нагрузка распределена несправедливо. Каждая бытовая мелочь, как, например, принос воды, топка печи, уборка и т. д., вызывала ругань. Быстро устав от изнурительной борьбы за справедливость, каждый стал стараться тянуть работу на себя, и зажили намного легче.