Маятник бизнеса: между орденом и тюрьмой

И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет — Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»
И забуду я всё — вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав –
И от сладостных слёз не успею ответить,
К милосердным Коленам припав.

Любую ситуацию, в том числе и нашу, он призвал гасить как можно раньше, не дай Бог попадать в поле зрения малопредсказуемых силовиков с их разнообразными, но всегда корыстными мотивами поведения. Основные из них: деньги, должности, звания — в общем-то, очевидны.

Правда, для силовиков особенно престижно подбираться с компроматом и статьями УК как можно ближе к самому высокому региональному начальству. Если получится состряпать дело на главу региона, то, скорей всего, сверху придёт команда «отбой». Но компромат, а то и готовое уголовное дело, резко снижает строптивость «региональных князей». С такими поводьями, накинутыми на влиятельных и сильных хозяев регионов, центру, конечно, спокойнее.

В свою очередь, у губернаторов в связке с силовиками, как правило, есть компромат по грубым нарушениям в финансово-хозяйственной деятельности на большинство мэров городов и районов. Его наличие также резко снижает строптивость народных избранников от городов и районов, которые формально как бы независимы от региональной власти. При нашей незрелой демократии, обширных территориях и невысоких заработных платах на многих должностях наличие «предуголовных» материалов таким своеобразным манером выстраивает вертикаль власти и позволяет управлять территориями.

Чем закончится дело «телефонного консультанта» — пока не ясно, но не так давно суд первой инстанции оглушил всех решением, принятым вразрез с требованием прокуратуры, которая запросила срок с отбыванием наказания условно. Суд же отмерил и больший срок, и, что самое неожиданное, не условно, а в лагере строгого режима, да ещё и с выплатой предполагаемой наживы в размере многих миллионов рублей. Все участники процесса так и ахнули. Непосредственной получательнице взяток присудили и лет побольше, и миллионов погуще — аж за сто.

Но чем же объяснить нестыковку решения суда с решением прокуратуры и неожиданную суровость? Одно из объяснений адвокатов в том, что как раз недавно президент призвал за взятки карать беспощадно и реальными сроками. Жаль, что на «своих», типа министра обороны Сердюкова, эта норма не распространяется!

Моя версия, что вторая инстанция обязательно смягчит приговор и сделает его условным, оправдалась. При этом ох немалую сумму, по-видимому, вытряхнули и ещё с бедолаги, взятого снова под стражу в зале суда вместе со всеми его «подельниками». Отдашь за свободу и последнюю рубашку и с сумой останешься. Тем более что в растерянности были даже и начальники системы областных лагерей ГУИНа. Дело в том, что они, по утверждённым в Москве правилам, не могут поместить нашего друга, например, в образцово-показательную колонию строгого режима — она только для рецидивистов. А для тех, кто по первому разу, положена колония с молодыми бандитами, но там царит форменный беспредел. Не случайно это единственная колония, куда никто не ездит даже с концертами.

Ожидание, как и отсидка, стоит недёшево. Только услуги хорошего местного адвоката обходятся в несколько сотен тысяч рублей в месяц, московские асы ценятся тысяч в пятьсот, а то и в миллионы рублей. А уж когда начинается растянутый на месяцы неспешный суд, «абонентская плата» взмывает вверх с удивительной крутизной.

Благо, хоть адвокатом по делу был его старый друг, к тому же очень хорошо зарабатывающий на хозяйственных спорах, и сомнений в его честности не возникало. Сколько денег отдано нужным людям, а сколько сверх гонорара оседает у других жуликоватых адвокатов — не узнать никому и никогда. Всё на их совести! Свобода и здоровье стоят дорого! Причём тем дороже, чем богаче бедолага. Обычно в таких делах сумма затрат в разы больше одного миллиона долларов, нередко улетающего в выборных марафонах претендентов в местные депутаты.

Степень профессионализма адвоката определяется в первую очередь его связями в мире правосудия и силовиков, а уже потом знаниями и опытом.

Но как бы то ни было, ни одного решения наш друг не принимал без консультации со своим законоведом. Явно неверный совет серьёзно подорвёт репутацию адвоката, а поэтому исключён. Уже с самой минуты ареста подследственный, наученный горьким опытом ранее арестованных по делу, отказывался отвечать на любой вопрос без своего защитника.