Майя

Хотя, разумеется, у этой гипотезы есть заметный изъян, ибо лунный месяц составляет не 28 дней, а 29,5. В этом случае за 260 лунных месяцев набегает 390 лишних дней, а 52 месяца составят больше чем 5 солнечных лет. Поэтому это всего лишь фантазия для разминки мозгов, если кто-то еще захочет попытаться реконструировать изначальную логику майянских мифов. Тем не менее, без лунного природного цикла природные ритмы не могут существовать. Другое дело, что солнечный дневной цикл фактически обрезает лунные фазы, в том числе до средних семи дней. А жизненные циклы имеют привычку к постоянному ритму, автономному даже от породивших эти циклы внешних факторов. Поэтому лунный месяц по 28 дней, пятилетка из 260 месяцев, и соответственно год из 364 дней также имеют право на существование.

4. Все могут короли...

Тема нашего исследования такова, что приходится оправдывать серьезность выбора, но также предостерегать читателей от крайностей в восприятии. Я и сам патентованный скептик, без чего никакая аналитика невозможна. Но обратная сторона глубокого и острого скептицизма – это отсеивание из массы «порожняка» отдельные самородки или ценную руду для более глубокого анализа.

Один из признаков полноценности той или иной теории – это сохранение связи с реальностью после очередного шага адекватной интерпретации (преобразования модели без потери связности и сложности). Например, всем известная «соционика» таким ценным свойством не обладает. Уже первый шаг – это упрощение до схемы теории психотипов Юнга, а все следующие шаги, как приписывание типам имен давно умерших личностей – Шекспира, Хаксли, Бальзака, как раз и демонстрируют разрыв с реальностью. Ибо кто же этот древний психоаналитик, оставивший нам психотип Шекспира? Тут литературоведы не уверены, кто вообще писал под этим именем, и сколько всего было соавторов. Так что за громкими именами на деле скрывается банальный гороскоп, но наукообразный.

В случае же с «календарем майя» имеем, похоже, обратную ситуацию: под маской гороскопа таится древнее знание, неизбежно имевшее символическую, религиозную форму. Между прочим, аналитическая психология Юнга тоже не на пустом месте выросла, а в значительной части является современной интерпретацией христианской антропологии апостола Павла. Не зря же Юнг из семьи пастора.

Есть такой способ доказательства теорем – от обратного: предположим, что все не так и выводим из этого противоречие типа 1=0. Но этот способ хорош для идеального мира чисел и множеств, а в реальности приходится действовать иначе. Для опровержения эмпирической теории нужно предположить, что она верна, и попытаться применить ее методы на практике. Как только логические интерпретации перестанут соответствовать видимым феноменам, можно вздохнуть с облегчением – фу ты, померещилось. Это и есть моя цель в данном случае – найти изъян в майянском «календаре», чтобы он больше не отвлекал от моих собственных теорий. Поэтому я должен сразу предупредить читателей, что речь вовсе не идет о том, что «майянская модель» имеет практическую ценность, а только о том, что пока не удается доказать обратное.

Само обидное заключается в том, что эти самые майянские пророки, будто смеясь над скептиками, предложили очень простой и надежный метод исчисления «гороскопа». Это вам не вопросник про энурез в детстве или гадание по фотокартотеке, а прямое соответствие дня рождения одному из 260 дней (и ночей) повторяющегося цикла. Никакого тебе волюнтаризма и вкусовщины – однозначное соответствие. Казалось бы: вот, бери известных тебе или всем людей – знакомых, политиков, артистов, исторических деятелей, оцифровывай и выводи на чистую воду этих религиозных мракобесов.

Но именно эта простота и становится настоящей ловушкой. Начинаешь сравнивать людей с одинаковыми гороскопами и вдруг находишь у них черты, соответствующие не столько гороскопам в чьем-то изложении, а изначальным майянским символам. Например, в нашей учебной группе было сразу пятеро человек, родившихся под знаком Орла как символом мотивации, жизненной цели. Между тем майянский «Орел» означает постоянный набор высоты и расширение кругозора, то есть стремление к знаниям как основу самооценки, социального статуса личности.

Самое любопытное, что из этих пятерых один был, как теперь выясняется, «дважды Орел» - «Орел в Орле», что означает желание учиться ради самой учебы. И надо же какое совпадение, именно у этого нашего однокашника всем мы списывали перед экзаменом конспекты по предметам, которые никому были не интересны. То есть по явно ненужным и надуманным предметам, вроде политэкономии социализма или абстрактной «теории информации» лекции слушал и записывал только наш «двусторонний орел».