Майя и другие

– А что он? Что он?

– Сначала он сознался, потом испугался и теперь все отрицает! – впервые за годы нашего общения Венера говорила не только о себе! Вопросы “нижнего отсека”, любовных пауз ее не занимали.

История эта длилась, наверное, год. Через общих знакомых несостоявшийся “гений” (уже можно об этом говорить как о свершившемся факте) передавал, что его оклеветали, подстроили и подтасовали. Мнения и симпатии разделились, был даже замешан священник, тоже бывший математик, который учился с нами, – он призывал к прощению. Но Венера подала на развод, так как “гений” оказался официальным мужем. Его выписали из квартиры. Судебную канитель взял на себя мой адвокат. Муж был изгнан. Его родная дочь общалась с ним по выходным, выезжая на окраину города, где он смог снять себе угол. А старшая дочь поселила вместо отчима жениха араба, с которым познакомилась в том же танцевальном клубе, куда любила ходить ее мать. Вскоре она забеременела.

Бывало, теперь, после развода, мать и дочь нечаянно встречались и плясали там, соревнуясь, кто из них лучше. Венера теперь ходила каждую пятницу или субботу в клуб. В понедельник она рассказывала если не мне, то другим секретарям и даже посетителям:

– Я в пятницу пришла такая усталая, но стала танцевать, и все вокруг меня сплотились; затмила всех, даже дочь моя старшая отошла в сторону! До трех ночи не могла остановиться, а один мужчина сидел и ждал, ждал меня…

– Дождался? – слышала я через дверь вопросы к ней, и Венера радостно продолжала повествование:

– Мы поехали к нему!..

Зимой я заболела, надо было подписать бумаги, Венера заехала ко мне домой и вдруг вынула из сумки свои домашние тапочки и сказала отчетливо:

– Предупреждаю сразу, у меня на ногах грибок, поэтому я взяла свои личные тапки.

Она по наработанной траектории прошла в кухню, раскрыла холодильник, выбрала, что ей хочется, сделала бутерброд:

– Он приглашал меня, оказывается, в специально снятую для встреч квартиру! Там-то я и заразилась, в ванной, на резиновом коврике! А я никак не могла понять, почему такая странная и нежилая квартира!

– Это ты про кого? – не поняла я вначале.

– Это я про “ждущего” мужчину, который не танцует, а смотрит и ждет. Как хищник прям. Поджидает. И я еду… Я все надеялась на изменения в лучшую сторону, соглашаясь на такие ужасные выезды к нему, а он мне выставил условие – найти еще одну подругу! Чтобы нас было трое! Я так не могу. Я не такая.

– А какая ты?

– Мне нужен постоянный мужчина и только мой.

Она доела бутерброд и положила передо мной бумаги:

– На подпись!

Я подписала. Венера снова пошла к холодильнику, распахнув его и выбирая себе что-то “укусить”, как она выражалась. Не выдержав, я наконец спросила:

– Венера, я плачу тебе хорошую зарплату, не могла бы ты питаться перед работой?

– А хлеб тоже нельзя?

Она, как поверженная громом, снова ссутулилась. В нее снова вернулась прежняя Венера, которая суетливо и заискивающе покинула квартиру.

После “недоступа” к холодильнику отношения дали резкую трещину – ее лояльность ко мне невероятным образом была связана с едой! Так прошли зима, весна, еще одно лето, осенью она снова стала понурая и раздраженная. Стала отпрашиваться – вдруг решила сниматься в массовке.

– Я на секретаршу не училась, это не мое! Дай мне шанс! Вдруг меня заметят?

– Но, Венера, тебе сорок лет, где ты собираешься сниматься?

– Завтра у меня съемка. Никак не могу прийти на работу…

К зиме Венере стало понятно, что “она не секретарь”. У нее нет времени на дочерей. Попросила несколько выходных, вернулась поцарапанная, с синяком, испуганная. Закрыла плотно дверь в мой кабинет и сказала:

– Стыдно признаться, я подралась…

– Венера, с кем?

– Со старшей дочерью. Она взяла все мясо из холодильника…

Я не дала ей договорить:

– Опять холодильник?

– Ну да, куда я спрятала кусок! И отдала его своему жениху! Я повесила замок на холодильник, хоть у нее и грудной ребенок…

– Какой ребенок? Она родила?

– Ой, да, от своего жениха… Но это не дает ей права брать мое мясо! Я младшей дочери дала деньги, чтобы она сама себе покупала что-то поесть. И вот старшая посмела мне нахамить, я дала ей пощечину, она вцепилась в мое лицо, я схватила ее за волосы и придавила ногой к полу…

Дочь беспощадно вытесняла мать из пространства, а Венера никак не соглашалась уступать ей место и уходить на “вторые роли”.

Недели через две я отправила ее купить лампочки в ближайший магазин – она пропала часа на три. Вернулась счастливая.

– Венера, где ты была пол рабочего дня?

– Я встретила его! Мужчину. Сергея! Я переходила дорогу, вдруг мне сигналят из джипа! Какой-то красивый мужчина. Он выскочил за мной! Затащил в машину! Сказал, что влюбился с первого взгляда! Пока я стояла на светофоре, такая печальная! Как я шла, он не мог насмотреться! Рассказал мне всю свою жизнь. Я ему – свою. И про гения, и про кинокарьеру, и про дочерей… Он дал мне свой телефон! Вот! – она стала трясти у меня перед глазами крошечным обрывком с номером. – Как я плакала, когда сидела с ним в машине…