Майя Плисецкая. Воспоминания. Фотографии. Интервью

От первого лица

«За шестнадцать минут Бежар рассказал всю жизнь Айседоры. Здесь проходят мотивы ее танцев, ее школы, где она обучала детей, ее романа с Сергеем Есениным, ее трагической гибели от удушья длинным шарфом, который она любила носить. В балете звучат высказывания Айседоры Дункан об искусстве и стихи Есенина.

Стихи, подходящие по смыслу, я нашла почти сразу же, пролистав есенинский сборник —

«Несказанное, синее, нежное…». Если на гастролях за рубежом слова Дункан переводят на язык данной страны, то Есенина я всегда и везде читаю по-русски сама. Раз русский поэт, это и должно звучать по-русски. Необязательно даже, чтобы стихи понимали. Главное – чтобы ощущалась музыка поэтической речи.

Дункан написала изумительную книгу —

«Моя исповедь». Я прочла ее спустя пять-шесть лет после того, как сделала «Айседору». Теперь мне кажется, если бы я познакомилась с книгой раньше, я бы немножечко иначе станцевала.

К сожалению, при съемках «Айседоры» на телевидении пропала вся магия этой постановки. На сцене все идет подряд, идет рассказ об Айседоре, и я могу его выразительно передать. А когда каждый танец снимали отдельно (семь танцев за семь дней), он был вне рассказа, лишался духа, настроения, состояния…»

Потом Бежар создал для Плисецкой мистическую и чувственную «Леду» с божественным Хорхе Донном, первым танцовщиком бежаровской труппы «Балет ХХ века». Но показать ее московской публике так и не удалось в силу многих причин. А полный таинственных метаморфоз балет «Курозука» на традиционную японскую музыку Бежар поставил к 70-летию великой балерины, которая танцевала его на премьере в Париже в дуэте со звездой Гранд – опера Патриком Дюпоном.

«Гибель розы». Майя Плисецкая и Александр Годунов.

1970-е годы. Фото Владимира Пчёлкина. Архив Екатерины Беловой

«Каково мое амплуа, я так и не знаю».

«Болеро». Мелодия. 1978 годы.

Фото Владимира Пчёлкина. Архив Екатерины Беловой

«В Москве, к сожалению, я танцевала «Болеро» всего один раз…»

Подарки Щедрина

Самые главные подарки, которые я получала в жизни, – это балеты от Родиона Константиновича Щедрина», – признавалась Плисецкая. А вот драгоценности она носить не любила. Вечно теряла, вечно раздаривала…

Впервые о драме Анны Карениной, рассказанной танцем, неожиданно заговорила великая шведка Ингрид Бергман. С актрисой, которую Плисецкая боготворила, балерина встретилась в Париже в октябре 1961 года – Бергман приехала специально, чтобы увидеть Плисецкую в «Лебедином озере». Она сама мечтала сыграть Анну и спросила у Плисецкой, сможет ли та станцевать героиню романа Толстого? Вопрос запал в душу. Прочно и всерьез.

А в 1962 году в Америке, в Белом доме, где президент США Джон Кеннеди устроил прием для труппы Большого, Жаклин Кеннеди, увидев Майю в черном пальто, отороченном черной же норкой, и в маленькой меховой шапочке, вдруг воскликнула: «Вы совсем Анна Каренина!»

Так что идея уже давно носилась в воздухе. И именно Плисецкая вызывала неожиданные ассоциации с Анной. Но пока встреча с Анной Карениной была впереди.

Телевизионный фильм «Фантазия». Мария Николаевна Полозова – Майя Плисецкая, Санин – Иннокентий Смоктуновский. 1976 год.

Архив Екатерины Беловой

«Будем делать балет. Совершенно по-своему».

«Анна Каренина». Анна – Майя Плисецкая, Вронский – Александр Годунов. 1970-е годы.

Фото Владимира Пчёлкина. Архив Екатерины Беловой

Плисецкая звучала своими жестами.