Майя Плисецкая. Воспоминания. Фотографии. Интервью

«Прочел Никита Сергеевич ваше письмо, – изрек Шелепин. – Просил нас тут разобраться. Мы посоветовались и думаем – надо вам с товарищами вместе за океан отправиться». И, провожая Плисецкую, которая все никак не могла поверить в свое избавление и ждала подвоха, у порога начальственного своего кабинета добавил, имея в виду Щедрина: «Мы ему рук в заклад рубить не будем. Вот если не вернетесь…» И пальцем погрозил. Для острастки.

«Невыездная» одиссея завершилась победой Плисецкой. Иначе и быть не могло в случае с Майей, шествовавшей по жизни напролом, победительно, с прямой спиной и гордо поднятой головой. Рецензия Джона Мартина в «Нью-Йорк таймс» на первый спектакль Плисецкой в «Метрополитен» заканчивалась словами: «Spasibo Nikita Sergeevich!» А знаменитый импресарио Сол Юрок наивно полагал, что это к его советам прислушались в Москве…

После возвращения в Москву Хрущев пожаловал Плисецкой высшее артистическое звание – народная артистка СССР. Мол, спасибо, что не сбежала на Запад.

Пахучими были и белые лилии, подаренные министром юстиции США Робертом Кеннеди в день рождения Плисецкой 20 ноября 1962 года. Гигантский букет, который скрывал посыльного, «вплыл» в гостиничный номер балерины в Бостоне, на родине Кеннеди, где тем вечером Плисецкая танцевала «Лебединое озеро». Майя и Роберт родились день в день, месяц в месяц, год в год. И это был единственный человек, так совпавший с Плисецкой, которого она встретила за всю свою долгую жизнь. Говорили, что у них был роман. Но предоставим слово самой Плисецкой.

От первого лица

«Что же это было?

Флирт – не флирт. Игра – не игра. Зов – не зов…

Но тяга – была. Интерес – был. Любопытство – было. Новизна – была. Непривычность – была… Чудесное совпадение нашего появления на Земле – было. Изумление тому – было…

Со мною Роберт Кеннеди был романтичен, возвышен, благороден и совершенно чист. Никаких притязаний, никакой фривольности…»

Праздновать 80-летний юбилей ее звали в Токио, Париж, Лондон, но всем мировым столицам она предпочла Москву. Импровизированное фламенко Плисецкой в дуэте с Хоакином Кортесом произвело эффект разорвавшейся бомбы. А потом озорная Плисецкая пожелала увидеть «Дон Кихот» таким, каким он мог бы быть сейчас. И желание было исполнено. Она, всю жизнь любившая мистику и юмор, казалась азартной болельщицей на футбольном матче. Какие там пьедесталы? Это ведь Майя! Еще с училища остановить Плисецкую было невозможно. На спор она могла пройти на пальцах от хореографического училища на Пушечной улице до Большого театра, сзади которого находился дом, где она жила. А в финале фантастического, торжественного и очень смешного «Дон Кихота» Плисецкая вышла на кремлевскую сцену и исполнила свой коронный номер «Ave Maya», специально для нее поставленный Морисом Бежаром на музыку Баха и Гуно, – под бесконечные рукоплескания публики, завороженной магическими жестами балерины, играющей двумя веерами.

«Дон Кихот». Китри – Майя Плисецкая, Базиль – Марис Лиепа.

1960-е годы. Архив Екатерины Беловой

Подъем и свобода – символы искусства Плисецкой.

«Чайка». Нина Заречная. 1980 год.

Фото Владимира Пчёлкина. Архив Екатерины Беловой

Явление Плисецкой обогащало нашу жизнь.

Но это выступление не стало последним. Через три года Майя Плисецкая выступила в Испании, станцевав «Ave Maya». Только вдумайтесь – балерина, которой отпущен такой короткий сценический срок, шагнула в следующий век и озарила его своим сиянием. Ведь это невероятно! Высокий шаг (т. е. способность высоко поднять вытянутую ногу) – одно из профессиональных достоинств балерины – в случае с Плисецкой преодолел время.

«После спектакля я всегда ставлю все подаренные мне цветы в вазы. Подарят пятьдесят, сто роз – не лягу спать, пока не подрежу каждый цветочек и не поставлю его в вазу. Но через три дня все вянут. Стоит только ОДНА. Из СТА. Это ПРИРОДА…» – отвечала Плисецкая, когда ее спрашивали о секрете молодости и долголетия.

Каким видится ее творческий и человеческий путь, где одно неотделимо от другого, ибо Плисецкой была дана редчайшая способность сплавлять искусство и жизнь в едином огне?