Майкл Джексон. Жизнь короля

В ту неделю, когда родители гостили у него в феврале 2003 года, артист наслаждался большей частью времени, проведенного с ними. Конечно, как иногда случается с семьями, у которых была неспокойная история, произошел короткий и внезапный сбой. На третий день у Майкла и Джозефа случились какие-то разногласия, конкретный предмет ссоры неизвестен, но свидетели вспоминают, что мужчина громко твердил своему отцу: «Это не твое дело, Джозеф. Это мой дом». Все было похоже на спор, в которые на протяжении веков вступали взрослые дети и их родители, приходящие в гости. Джозеф ушел в свою комнату и пробыл там около трех часов. Кэтрин побежала к Майклу, они долго беседовали на кухне, пока певец укачивал Принса Майкла II. К вечеру, однако, что бы ни было причиной резкой вспышки, все наладилось. Джозеф присоединился к жене, сыну и внукам за ужином в богато украшенной столовой.

В последнее утро их визита снова пошел дождь. Когда подъехал черный лимузин, первые лучи солнца в тот день пробились сквозь темные облака, внезапно наполнив небо ярким светом. Майкл был одет для запланированной встречи с деловыми партнерами так, как будто являлся членом европейской королевской семьи: черный пиджак, белая рубашка-смокинг и галстук с гербами. Искусственная грива иссиня-черных волос с прямой стрижкой «паж» спадала до плеч. Он также был при полном макияже, с толстой подводкой для глаз, густо нарисованными бровями и помадой. Даже на кисти рук он нанес пудру. Артист и его мать обнялись и долго держали друг друга в объятиях. Кэтрин что-то прошептала сыну на ухо. Он широко улыбнулся и поцеловал ее в щеку. Затем Джозеф с нежностью взял руку Кэтрин и помог ей сесть в автомобиль. После того как женщина уселась, Джозеф повернулся к Майклу и заключил его в медвежьи объятия. Тот словно растворился в руках отца. Они стояли так долгое время. Затем Джозеф похлопал Майкла по плечу, по-отечески поправил ему галстук, а потом сел в машину.

Высокие дубовые ворота Неверленда распахнулись перед ними, и машина медленно выехала, увозя родителей Джексона, оставив Майкла у длинной-длинной дороги, ведущей из ранчо. Он помахал рукой на прощание. Когда они скрылись за горизонтом, мужчина ненадолго задержался, возможно, воспоминания полностью захватили его, перенося обратно в Энсино к родителям или еще дальше, в Гэри, ко всем остальным членам его семьи.

Пока он молча стоял там, начался мелкий дождь. Майкл откинул голову назад, позволяя мягким каплям упасть на его лицо. Как по команде, молодой мужчина лет двадцати, одетый в черную шелковую рубашку и брюки, поспешил к певцу, сопровождаемый двумя одетыми в униформу пожилыми домработницами. Трио стало двигаться быстрее, когда они поняли, что король промок. Мужчина раскрыл ярко-красный зонт и держал его над головой Майкла. Женщины закутали его в шарф и плащ, пока тот стоял неподвижно, как манекен. Джексон попытался слегка улыбнуться в знак признательности, но их лица оставались непроницаемыми.

Дождь начал усиливаться, и Майкл отвернулся от ворот во внешний мир. Затем все четверо медленно отправились в долгий путь обратно в главный дом: артист и молодой человек-слуга, бок о бок под зонтиком, две старые служанки позади, промокшие под ливнем. Жуткое шествие странников под дождем. Никто из них не издал ни звука, все знали свою задачу. Вперед, в Неверленд.

Мир Майкла рушится… снова

Он думал, что быть десятилетним трудно, что стал знаменитым прежде, чем узнал, что такое быть человеком. Думал, что быть восемнадцатилетним подростком под пристальным взглядом всего мира – тяжело. Двадцать один год тоже был непростым – чувствовать себя фальшивкой, не вписываться в общество, сделать пластическую операцию, надеясь, что она решит все проблемы. К тридцати годам Майкл подошел с желанием творить добро, но и это оказалось затруднительно. В то время как его карьера вошла в историю, жизнь оставалась… тяжелой. Сорок. Затем сорок пять… Труднее, чем мужчина мог себе представить.

Конец 2003-го и начало 2004 года были худшим периодом в жизни Майкла Джексона. Он стал еще несчастнее, когда было опубликовано новое издание этой книги, из-за того, что работал, хотя и неуверенно, над исправлением ошибок своей личной жизни и карьеры, пытаясь примириться с прошлым, с отцом и другими членами семьи и сделать важный выбор – как справиться с другими проблемами. И все же артист до сих пор не принял самого важного решения, связанного с постоянной привычкой развлекать чужих детей в Неверленде. Постоянные промахи в суждениях и неосторожность спровоцировали еще одно масштабное личное потрясение для него, настоящий кризис.

Какой позор. Нет других слов, чтобы описать сцену, как певца уводят в наручниках, потом делают фоторобот, а затем предъявляют обвинение в растлении малолетних.