Майло Тэлон

В одном я не сомневался: если багаж все еще на месте, Портис его найдет. «Положись на Портиса, — утешил я себя, — и пусть все идет своим чередом».

Глава 4

Стоял ясный, солнечный день. Городок лежал на голой равнине — ни деревца, ни кустика высотой выше колена. Вдалеке на горизонте синели холмы, и, оглянувшись, я понял, что за мной не следят. На столь безнадежной, обнажен ной земле для этого нет никакой возможности.

В нескольких милях от города я обнаружил впадину, на дне которой скопилось немного воды и росла свежая зеленая трава. Пустив коня пастись, я устроился на склоне, чтобы подремать на теплом солнышке. Лежа на земле, я сразу же засек бы любого приближающегося всадника.

За все мои труды я не получил ничего, кроме короткого отдыха и солнечного света. Мой конь, однако, досыта наелся сочной травы, вкус которой он, кажется, одобрил. Никто не попытался следовать за мной, никто, похоже, даже не подозревал, что я уехал из города.

Джона Топпа оставили наблюдать за мной? Если так, то один ли он?

Пока я загорал, а тишину прерий нарушал лишь хруст моего коня, с удовольствием жующего траву, мой ум не бездействовал. Пожалуй, лучше места для того, чтобы пораскинуть мозгами, не найдешь, и я медленно, шаг за шагом старался добраться до какого-нибудь умозаключения, однако в конце раздумий я был в своих догадках не дальше, чем вначале.

Прибытие поезда — единственное развлечение для всех обитателей города, встретить его на станции собирается чуть ли не половина населения. Я тоже стоял на перроне, когда, пыхтя и стуча колесами, паровоз притащил состав и остановился. Беззаботно прогуливаясь, я заглянул в багажный вагон, там для меня ничего не оказалось.

Возле станции стояло несколько упряжек. В одной приехал владелец ранчо, встречающий дочь. Когда она вышла из вагона, все, кто был на перроне, подошли на пару шагов поближе.

Она стоила их внимания и сознавала это. Прежде чем ступить на платформу, девушка немного помедлила, так, чтобы женщины смогли разглядеть, что на ней надето. Она чуть-чуть приподняла юбку, чтобы не упасть со ступенек, и ее изящный жест позволил собравшимся парням взглянуть на то, что обычно именуют стройной ножкой.

Быстро определив незнакомца подходящего возраста, она с интересом глянула на меня, но мои мысли были в тот момент заняты совсем другим. Правда, ее взгляд я все же заметил.

Джон Топп тоже явился на вокзал и сидел на лавке у стены станционного здания. Его лицо не выражало никакого любопытства к происходящему. Обратив внимание на его габариты и тяжелые кулаки, я сделал в уме «зарубку» быть осторожным. Мистер Топп — не подарочек, его голыми руками не возьмешь. Он казался сильным, как бык, и таким же решительным. Но моего существования он будто не замечал, и я надеялся, что все так и останется.

Когда поезд ушел, зеваки разбрелись по магазинам и салунам. Салун, который выбрал я, оказался убогим местом, где прислуживал толстый бармен с опухшими, полуприкрыты ми веками и маленькими поросячьими глазками. Он принес мне пиво, потом удалился в противоположный конец бара, поднял свою тушу на высокую табуретку у стойки и погрузил лицо в огромный сандвич.

За соседним столиком возле затянутого паутиной и засиженного мухами окна сидели трое, один из них — мексиканский вакеро. Они пили пиво и лениво перебрасывались ничего не значащими репликами. Здесь было прохладнее, чем на улице, где их лошади отгоняли хвостами мух.

— Никуда, — сказал один из троих. — Никуда они не ездили. Только стояли. В их вагоне, должно быть, жарко. А ветер? Там всегда дует ветер. Они стоят там день за днем и не двигаются, только иногда сидят в тени водонапорной башни. Я вам говорю, они сумасшедшие! Сумасшедшие!

— Ха! Ты называешь их сумасшедшими? Кто спит в грязном сарае? Кто гоняется за скотиной? Он? Он живет в вагоне, как во дворце. Ест все самое лучшее! Пьет, что захочет! И ты называешь его сумасшедшим?

— Если бы я был богат, как он, я бы не стоял там, где жара и ветер. Я бы жил в городе! А они просто стоят там день за днем и ничего не делают.

— Я думаю, они ждут, — спокойно возразил до того молчавший мужчина. — Кого-нибудь или чего-нибудь ждут. По-моему, когда кто-то приедет, они уедут.

— Они не уехали, они приехали сюда, — настаивал первый. — Сюда! Считаешь, это не сумасшествие? Что здесь есть? — Он обвел вокруг широким жестом. — Ничего нет, и все-таки они стоят и ждут.

— Вагона нет, — заметил спокойный мужчина, — а большой человек все еще здесь.

— Что он делает?

— Сидит. Гуляет по улице, возвращается и опять сидит. Он ничего не делает.

Они замолчали, а я отпил глоток пива. Вакеро взглянул в мою сторону и заметил, что я смотрю на них. Я поднял стакан:

— Удачи!

Он опустил глаза в свой пустой стакан и пожал плечами.

Окликнув бармена, я распорядился:

— Пива джентльменам. — И обращаясь к ним, добавил: — Мне повезло. Вернули старый долг. Заплатили шестьдесят долларов. Двухмесячная зарплата!

Бармен неохотно оторвался от сандвича и принес пива. Я взял свой стакан и пересел к ним.