Майлз Бридон

— Конечно же, я думаю, что это страшно важно. — Анджела нахмурила брови, склонившись над листом бумаги, переданным ей Майлзом. — Я не орнитолог, но мне кажется, это как-то связано с камышницей, хотя, может быть, и с кайрой.

— Перестань дурачиться. Это грубый рисунок плохой фотографии, сделанной с грубого рисунка. Вовсе не удивительно, если ничего не разобрать. Вообще-то, я исполнил его куда четче, чем в оригинале. Это, как ты прекрасно понимаешь, план острова с пометками в виде заглавных букв, до чего, должно быть, додумались даже твои мозги. Точнее, две буквы на острове, а две на берегу.

— А оригинала у тебя, случайно, нет?

— Представь себе, нет. Оригинал, с которого я это перерисовал, находится во владении его преподобия Вернона Летеби, проживающего на острове Эрран, который не дал мне любезного разрешения снять копию, потому что — что? Потому что я его об этом не просил. Где искать оригинал этого оригинала (который представляет собой фотографию), я понятия не имею. Правда, хотел бы иметь, потому что это избавило бы меня от множества хлопот. А так у меня была возможность только бросить на нее мимолетный взгляд, она лежала на столе, у них в доме. Я постарался сохранить ее в памяти и точнее воспроизвести не в состоянии. Ну, теперь скажи мне, что ты там видишь, и попытайся не слишком остроумничать.

— Я рада, что ты тщательно подбираешь слова. «Остроумничать» — совершенно шотландская лексема, тебе об этом известно? Ладно, первое, что приходит в голову, достаточно очевидно — весьма странное желание картографа использовать буквы B, C, D и E, когда он совершенно спокойно мог взять A, B, C и D.

— Неплохо. Конечно, это может быть случайностью, но создается ощущение, что тут что-то кроется. Дальше: почему именно четыре буквы, не больше и не меньше?

— Представления не имею. Если, конечно, клад не распределили на четыре тайника, в каковом случае, умоляю, давай навестим остальные. Я придумаю, как распорядиться украшениями.

— Тут мозги тебе отказали. Ведь очевидно, если ты хочешь пометить одно-единственное место так, чтобы любой идиот, которому попадется на глаза твоя карта, не понял, что это место важное, лучше всего поместить его на пересечении двух воображаемых линий, назвав одну из них AB, а другую CD. А значит, тебе нужны четыре точки, по одной на каждом конце каждой прямой; значит, каждую нужно пометить буквой. Если будет больше четырех букв, возникнет путаница; если меньше, ты ничего не найдешь.

— Да. Проклятие, я должна была догадаться. Выходит, тот, кто чертил карту, проигнорировав первую букву алфавита, провел прямые BE и CD. Они пересекаются недалеко от моста, почти напротив нас. Точкой пересечения, несомненно, отмечено место, где был спрятан клад. Майлз, ты уверен, что точно запомнил расположение букв?

— Более или менее; я старался соотнести их с местом, где клад был найден в действительности. Конечно, одна подробность у меня на рисунке не вышла, а именно та, что фотограф несколько сплоховал, наведя фокус слишком вправо. Это о чем-то говорит?

— Слишком вправо… То есть не захватил чего-то слева? А-а, понимаю, ты хочешь сказать, что буква Е вообще не является частью шифра? Это просто обозначение востока, и если бы был взят левый край, мы бы увидели W. Майлз, я немного туповата, правда? И мы можем найти отсутствующую букву А, ориентируясь по месту, где в действительности был найден клад. Вот это пятно, да, Майлз?

— Пятно — дефект фотографии. Невозможно сказать, негатива или отпечатка. Но оно, конечно же — случайно или намеренно, — закрывает букву А, которая непременно должна находиться именно в этом месте оригинала, с которого фотограф сделал снимок.

— Но когда ты проявляешь собственные снимки, вопроса о случайности или преднамеренности не возникает, правда ведь? Знаешь, я не вполне понимаю, почему это не может быть случайностью. Если проявитель, я хочу сказать, тот, кто проявлял снимки, брызнул каким-то химикатом, капелька вполне могла попасть на одну из четырех букв, разве нет? Иными словами, это не противоречит закону вероятности. Но ты намекаешь, что кто-то проделал все это намеренно, чтобы случайный зритель, если он из тех, кто имеет обыкновение тырить чужие снимки, совершил ошибку, придя к выводу, что Е — четвертая буква, и таким образом неправильно вычислил бы местонахождение клада.

— Вполне возможно. Но чуточку слишком элементарно. Если Летеби и Хендерсон действительно пошли таким путем, им не удалось меня провести. А если кто-то еще, то ему не удалось провести Летеби и Хендерсона. Они с самого начала были на правильном месте. И вот еще о чем стоит поразмыслить: если ты собираешься убрать одну из букв, почему именно А? Почему не D? Тогда можно надеяться, что настырный незнакомец попытается разобраться с треугольником АВС, не догадавшись, что тут была и четвертая буква. Эта история с буквой Е никому не доставит длительных хлопот. Мне даже кажется, что в оригинале она крупнее остальных. Я с самого начала был убежден, что Е означает именно восток.