Майор и волшебница

Миновав несколько дверей – обычных, деревянных, с какими-то канцелярскими надписями, – Линда остановилась перед железной, чуть приоткрытой, с аккуратной табличкой «Отдел секретной документации. Посторонним вход строго воспрещен!», повернула ко мне бледное лицо:

– Теодор, там смерть!

Вася с похвальной быстротой навел на дверь свой «шмайсер».

– Это не поможет, – бледно улыбнулась ему Линда тенью обычной своей улыбки. – Тут другое. Она спрятана, смерть, и там ее столько…

В конце концов саперы здесь уже были, не могли не быть – и с ними ничего не случилось. Я рванул на себя тяжеленную, покрытую рядами заклепок железную дверь с грозной табличкой и вошел первым – правда, внутренне сжавшись, словно в ожидании удара.

Комната была пуста – и в самом деле, как две капли походила на секретную часть. Очень, я бы сказал, секретную часть. На единственном окне – железная решетка из прутьев с мой указательный палец толщиной. Стены, потолок сплошь покрыты железными листами с аккуратными рядами заклепок. Пол, правда, покрыт темно-коричневым линолеумом, но в уголке вырезан кусок треугольником, валяется тут же, и в образовавшейся прорехе видна та же железная плита с рядом заклепок. Ближе всех к двери – аккуратная деревянная стойка высотой человеку по пояс – классическая картина для немецких присутственных мест, которых я повидал достаточно. За ней, под прямым углом к ней – два стола и два стула (один опрокинут). А за ними, шеренгой, три высоких несгораемых шкафа, и каждый с двумя толстенными дверцами, распахнутыми настежь, так что сразу было видно: на полках не осталось ни единой бумажонки. Ну конечно, они из города не драпали, отступали в порядке, так что хватило времени с немецкой дотошностью выпотрошить секретную часть…

Определив по петлям дверцы в перегородке, что она открывается внутрь, я ее бесцеремонно пнул, прошел внутрь, взял тот стул, что не валялся, а стоял, как приличному канцелярскому стулу и полагается согласно орднунгу, вынес и поставил рядом с Линдой:

– Садись-ка.

– Мне уже легче, – слабо запротестовала она. – Это только в первые секунды тяжело, будто солнечный удар обрушивается, а потом начинаешь воспринимать все спокойно…

– Командир приказывает, рядовой Белова, – сказал я уставным тоном.

Это подействовало, она села. Вася Тычко смотрел на нее без малейшего удивления – он прекрасно понимал, в чем дело, после того как сообразил, кто углядел за десять километров немецкую колонну.

Я достал носовой платок – сегодня утром, собираясь в атаку, положил в карман стираный, и не было случая его замызгать, – тщательно вытер с лица Линды бисеринки пота. Новых не появилось, ее лицо приобретало нормальный свежий цвет – как и в двух предыдущих случаях. Спросил:

– Что чувствуешь?

– Под полом и за потолком ничего нет, – старательно ответила она, словно прилежная школьница. – А вот за всеми стенами… Там много места, и оно буквально забито смертью…

Что она имела в виду? Только камуфлет[6], взрывчатку, ничего другого здесь под определение смерти не попадало. Я прошелся вдоль ближайшей стены, присмотрелся к железным листам, к заклепкам, потрогал одну пальцем, добросовестно, как не раз до того, попытался поставить себя на место противника, да вдобавок, присев на корточки, присмотрелся к линолеуму – и кое-какие соображения стали вырисовываться.

– Линда, ты свою работу сделала, – сказал я. – И блестяще, молодец. А потому иди и сколько душе угодно осматривай свой исторический зал. Сейчас здесь будет очень людно. В зале твое присутствие ни малейшего удивления не вызовет, а вот здесь… Не самое интересное место для девушки. Ну, иди. Ты молодец, правда.

– Спасибо. – Она улыбнулась своей почти обычной улыбкой и вышла. Я успел сказать ей вслед: – Времени у тебя полно, мы здесь будем долго… – повернулся к Васе: – А ты лети пулей на третий этаж, разыщи там Сомова и скажи, что я его прошу прийти сюда по неотложному делу. Одна нога здесь, другая уже там!

Он выбежал. Я еще раз прошелся вдоль стены, не в первый уже раз дивясь изобретательности немцев – вроде бы в голове одни параграфы, уставы и орднунги, а вот поди ж ты, нашлась какая-то сволочь с фантазией…

Командир саперной роты капитан Сомов вошел с чуточку недовольным лицом: ну конечно, я ему был не командир, а собственно говоря, посторонний, разная у нас была специфика службы. А какому командиру понравится, если в его дела станет вмешиваться посторонний? Хорошо еще, что я был старше по званию, а в армии не принято игнорировать пусть не приказ – приглашение старшего по званию. Да и по служебному положению я, пожалуй, был на ступенечку выше…

Убедительное объяснение для него я уже приготовил. Для этого нисколечко не понадобилось напрягать мозги – я просто-напросто вспомнил историю с окруженцами, мифического мирного обывателя, усмотревшего на опушке леса десяток солдат. Тогда прекрасно сошло, должно сработать и сейчас…

– Вы, конечно, и эту комнату проверили, капитан, – сказал я. – Не могли не проверить…