Майор Казанцев и Европейский Халифат

- Именно. Оставлю тебе двух человек… Ничего. Скоро мы вернемся, - совсем посмурнев, Леший добавил: - Может быть.

Судя по его вовсе не лучащемуся оптимизмом и воодушевлением настрою, акция ему предстояла самоубийственная. И никакой гарантии, что мы когда-то снова встретимся.

- Все это очень плохо, Леший, - я похлопал по бронзовому клюву уродливой птицы на постаменте. - Поиск отходит на второй план, а это неправильно. Знаешь же, какое значение придавал Звеньевой именно этому Поиску. И еще, он полагал, что наш Предмет из камня Фундамента. Хотя координаторы этого не хотят понять.

- Камень Фундамента, - Леший провел ладонью по лицу устало. – Вот значит как… Для «Фрактала» сейчас главное война. Поэтому и снимают прикрытие. И режут тебе ресурсы.

- «Фрактал» отбивает удары по флангам. Но если это правда камень Фундамента, мы рисуем пропустить удар в самое сердце.

- Я попробую достучаться наверх! - заверил Леший горячо.

- Бесполезно. Там уже выбрали тактику. Считают, что наш Поиск подождет до победы.

- Черт, что же делать? – Леший провел ладонью по лбу.

- Выполнять приказ. Я справлюсь. Ты же знаешь, Леший, я всегда справляюсь, - я помолчал, а потом полюбопытствовал: - Где хоть работаете?

- Пока в Польше.

- Удачных погромов, Леший…

Они и правда отработали там на пять баллов. Притом практически мгновенно. Мы еще были в Линденбурге, когда по телевизору пошли репортажи о подрыве подпольной биологической лаборатории, расположенной в Гданьском округе Польши, и об одиннадцати трупах там. Нападавшие, понятное дело, не установлены.

Между тем в Москве боевые действия практически сошли на нет. «Фрактал» выдавил врага из России, подсчитал потери, и теперь безжалостно уничтожал недобитков на их собственной территории.

Я мысленно послал Лешему импульс удачи в его праведных делах. Возвращаться под мое крыло он не спешил. Значит, его работа не закончена. И это очень плохо. У нас сейчас вроде прорисовывалась, как мне кажется, вполне реальная возможность приблизиться к Предмету с помощью Ивы. И группа прикрытия была нужна как воздух…

Глава 5

Утром мы завтракали в ресторанчике нашего отеля «Баварский дом» яичницей с беконом, а также круасанами и бутербродами с сыром и ветчиной. Писатель выглядел сумрачным и усталым.

- Чего, не выспался? – сочувственно поинтересовался я.

- Всю ночь проворочался в кровати. Какие-то совершенно абсурдные кошмары снились, - пожаловался он, уныло ковыряя вилкой в тарелке.

- И что тебе такого жуткого привиделось?

- Ты. Ива. Какая-то чушь. Как мы шаримся все вместе по горному Тибету в поисках какого-то Свитка. И в конце тебя пропарывают ножом, - выдал он мне без запинки.

Я чуть не поперхнулся кофе, потом криво усмехнулся:

- А, может, так и было?

- Шутки шутим, - укоризненно произнес он. - А у меня башка свинцовая. А нам, между прочим, еще чемоданы паковать в дорогу. Ива нас послезавтра ждет. Не забыл, надеюсь?

Действительно, Ива завтра вечером прилетает из Новой Зеландии. И готова к встрече. А, значит, ехать нам до самой Венеции. И тянуть с этим смысла нет.

- Да, пора в дорогу, турист, - кивнул я.

Писатель отпил капучино и загундосил туристскую песню своей молодости:

«Пора в дорогу, старина, подъем пропет.

Ведь ты же сам хотел увидеть, старина.

Как поутру стучатся волны в парапет,

И как звенит бакштаг как первая струна»…

Снялись мы с отеля. Помахали ручкой Линденбургу. И потекли под колесами нашего «БМВ» гладкие немецкие автобаны, гордость еще гитлеровской Германии. Пошли контрольные пункты между цивилизованными европейскими странами, когда тебя не шмонают пограничники под дулами автоматов, а всего лишь кинет полицай рассеянный взор и махнут рукой: «Проезжай».

Все-таки Европа маленькая. И расстояние между центрами цивилизации, имена которых гремят в веках, сотрясая историческую ткань, просто мизерное. Вон, от Линденбурга до Венеции чуть более шестисот километров. При самой черепашьей скорости по автобану часов пять-шесть езды. И когда разгонишься на машине на полной скорости, то четко понимаешь, что все бесчисленные войны, походы Европы, воспетые трубадурами, меняющие структуру мира – это всего лишь свара в коммунальной квартире на десятки клетушек-комнат.

Вот порвали мы ленточку государственной границы между Австрией и Италией. И все преображается, будто по мановению волшебной палочки. Патологическая немецкая упорядоченность моментально сменяется легким и безалаберным хаосом обитания жизнерадостных макаронников. Сумрачный тевтонский дух уступает место веселому и коварному венецианскому торгашеству.

Вдоль дорог тянутся бесконечные бетонные коробки и заборы, украшенные гордыми надписями ведущих мировых фирм и бесконечными уродливыми граффити. В одних этих сооружениях продают машины. В других торгуют сельскохозяйственным оборудованием, удобрениями и цементом. Все как-то слегка бестолково и беспорядочно, не то, что на Австрийщине, где все линейкой выверено.

- Ну, здравствуй, Италия, - хмыкнул я, когда мы отъезжали от первой встретившейся автозаправки.