Майор Пронин и профессор в подвале

Джергер не был уверен, что Харбери понял его, но, когда утром очутился перед 543 номером, дверь была приоткрыта, как и в первый раз, и, как и в первый раз, нырнув туда, Джергер очутился все перед теми же двумя джентльменами, только Варне был на этот раз в пижаме. Должно быть, его только что разбудили.

Харбери был зол.

— Черт бы вас задрал! — сказал он вместо приветствия.

— Если мы попадемся, мне придется уехать, а вы рискуете головой.

— Время, Билл! — воскликнул Джергер.

— Сегодня мы в цейтноте и должны действовать с быстротой вычислительной машины.

— Черт с вами, пойдемте опять в ванную, — сказал Харбери. — А вы, Барнс, запускайте радио и не запирайтесь на этот раз, сидите в пижаме и, если кто войдет, кричите, что не одеты и просите зайти попозже.

Мощные струи холодной и горячей воды и на этот раз аккомпанировали их разговору.

Джергер быстро изложил Харбери свой план. Действовать необходимо очень быстро. Получить в морге труп Беляковой. Встретиться с Леночкой. Вызвать Марию Сергеевну. Встретить ее и доставить к Харбери. Инсценировать смерть Ковригиной…

Тут уж не приходилось рассуждать, инициативу взял в свои руки Джергер, надо действовать, действовать с быстротой и точностью вычислительной машины.

Глава 8. В стальной комнате

Мария Сергеевна просматривала свежий номер “Вестника современной физики”, когда раздался телефонный звонок. Незнакомый и какой-то странный голос спросил:

— Вы — Мария Сергеевна Ковригина?

— Да, это я. — Вы знаете, где ваша дочь?

Мария Сергеевна испугалась: может быть, с Леночкой что-то случилось.

— Откуда говорят? — спросила она с тревогой.

— Это не важно, — ответили ей.

— Выслушайте внимательно, что я скажу. У вашей дочери завелись нехорошие знакомства. Она попала в компанию дурных людей, и если вы хотите…

Мария Сергеевна терпеть не могла анонимок, а этот звонок напоминал анонимный донос.

— Все, о чем вы говорите, я сама узнаю от своей дочери, — холодно сказала она.

— Я не нуждаюсь в информации, исходящей от неизвестных доброжелателей.

— Как хотите, — ответил ей странный голос. — Но завтра уже будет поздно.

— Что поздно? — с тревогой спросила Мария Сергеевна.

— Поздно что-либо предпринять. Сегодня ваша дочь согласилась поехать на вечеринку к композитору Федосееву — и поехала к нему. Я считаю своим гражданским долгом предупредить вас, что на даче у Федосеева происходят не вечеринки, а разнузданные оргии. Вашу дочь напоят, и дальше бог знает что может произойти…

То, что она услышала, было невероятно, она никогда бы не поверила, что Леночка согласится поехать на какую-то подозрительную вечеринку, но ей сообщали о состоявшемся факте, и Мария Сергеевна растерялась.

— Для чего вы мне все это сообщаете? — спросила Мария Сергеевна. — И кто все-таки со мной разговаривает?

— Один знакомый Федосеева, которому стыдно за него, — ответил голос. — А звоню я вам потому, что еще не поздно спасти вашу дочь от падения.

Мария Сергеевна постаралась взять себя в руки.

— Что же вы советуете?

— Самое простое, — сказал голос. — Поезжайте на дачу к Федосееву и заберите дочь. Сами увидите, что там за обстановка, а если проявите гражданское мужество и поставите в известность общественность, может быть, вообще поможете ликвидировать этот притон.

— Ну а где же находится эта дача? — спросила Мария Сергеевна нарочито спокойным тоном.

— Надо ехать до станции Пасечной, поселок Старых партизан, — объяснил голос. — Это дачный поселок. Пионерская, четырнадцать. Вас, вероятно, постараются не пустить, будьте настойчивее…

— Хорошо. Благодарю вас.

— Вы поедете?

— Не знаю, — сказала Мария Сергеевна, опуская трубку. — Я еще не решила.

На самом деле она сразу решила ехать. Не было оснований не верить этому звонку. Она поедет и немедленно заберет Леночку.

Федосеев… Федосеев… Смутно ей была знакома эта фамилия. Композитор Федосеев… Да, есть такой. Не очень знаменитый, но есть. Пишет какие-то песни, музыку для кино. Недавно передавали по радио его песню. О композиторах, писателях, художниках вечно ходят всякие истории. Об их заработках, дачах, похождениях. То женятся, то разводятся. Богема! Вполне возможно, что у Федосеева действительно происходят подозрительные вечеринки… Да и какая мать не поехала бы за своей дочерью, если бы услышала то, что услышала Мария Сергеевна! Леночка странно вела себя в последнее время. Сегодня обещала поздно прийти домой. Кроме того, в памяти Марии Сергеевны возникали многочисленные фельетоны о легкомысленных девушках и легкомысленных юношах, о всяких стилягах и их аморальных поступках, о которых то и дело писалось в газетах. Правда, ни среди молодых математиков, ни среди медиков, товарищей Леночки, не случалось никаких аморальных историй, но не зря же газеты постоянно настораживали общественное мнение по этому поводу… В крайнем случае, если все окажется не таким страшным, Мария Сергеевна извинится и сошлется на семейные обстоятельства, вынудившие ее срочно разыскать Леночку.

Мария Сергеевна отложила журнал в сторону и позвала Павлика.

— Я уезжаю, — сказала она. — Часа на три.

— Куда? — удивился Павлик.