Майор Пронин и тайны чёрной магии

Евдокимов тоже взглянул на Оплачко. По-видимому, тот не думал этого, потому что он как-то очень уж пренебрежительно пожал плечами, однако возразить Матвееву не осмелился. За свое короткое знакомство с Оплачко, Евдокимов убедился, что Оплачко не слишком одобрительно относился к полётам фантазии своего начальника, Оплачко предпочитал собирать факты и, когда в цепи доказательств не хватало какого-нибудь звена, не пытался стянуть разорванные звенья с помощью своего воображения.

Евдокимов перевел взгляд на Матвеева. Этот был весь наэлектризован. В Матвееве вообще было сильно развито творческое начало, он очень верил самому себе и был склонен свои гипотезы выдавать за непреложные аксиомы. Творческая жилка была в нём, но с такой жилкой, подумал Евдокимов, ему лучше было бы стать писателем, нежели прокурором. Прокурор не имеет права на выдумку, подумал Евдокимов, ему не следует проникать взором за облака, гораздо лучше, если он твёрдо ходит по земле и видит, что у него под ногами.

– Мы просто не можем позволить себе откладывать дело в долгий ящик, – сказал Матвеев, так и не дождавшись ответа от Оплачко и обращаясь именно к нему. – Я понимаю, вы, вероятно, устали, но придётся поработать ещё, мы не можем игнорировать полученное указание, хотя бы оно и было сделано неизвестным и даже заинтересованным лицом. Куй железо, пока горячо. Может быть, мы и сегодня ничего не найдём, но завтра наши шансы уменьшатся ещё больше. У Прибыткова необходимо снова произвести обыск. В прошлый раз, при аресте Прибыткова мы осмотрели его квартиру достаточно тщательно, но надворные постройки остались как-то вне нашего внимания. Не так ли?

Он строго посмотрел на Оплачко.

– Да, сарай мы не осматривали, – подтвердил Оплачко.

– Да и что там…

Он не договорил.

– Но теперь мы имеем совершенно конкретное указание, – сказал Матвеев. – И было бы непростительной оплошностью…

Он видел, что его нетерпеливая настойчивость не находила поддержки ни со стороны Оплачко, ни со стороны Евдокимова.

– Извините, Дмитрий Степанович, что я вмешиваюсь в ваши непосредственные функции, но дело, по – моему, не терпит отлагательства, – обратился Матвеев к Евдокимову.

Мы действительно не обращали внимания на жену Прибыткова. Вполне возможно, что это именно она наталкивает нас на обыск. В данном случае, я думаю, мы не разойдёмся во мнениях?

– В данном случае не разойдёмся, – мягко согласился Евдокимов. – Обыск произвести придётся, раз получен такой сигнал. Обыск что-нибудь да даст. Но лично меня гораздо больше интересует этот таинственный помощник, нежели Прибытков. Прибыткова, мне кажется, вряд ли заинтересована в осуждении мужа. Хотя Ювенал говорит, что в любом деле замешана женщина, думаю, что в данном случае это не совсем так…

– Кто, вы говорите? – спросил Матвеев. – Ювенал?

– Да, – сказал Евдокимов. – Был такой римский поэт.

– Ах, да! – сказал Матвеев. – Помню.

Евдокимов сам имел о Ювенале очень смутное представление, он случайно услышал это имя на одной лекции когда занимался в вечернем университете марксизма – ленинизма, лектор привёл из него какую-то цитату, критикующую римское рабовладельческое общество, и, в частности, сказал в полушутливой форме, что и знаменитое выражение «ищите женщину» пошло от Ювенала, – выражение это запомнилось Евдокимову, и он готов был поручиться, что Матвеев понятия не имеет о Ювенале.

Но поскольку все сошлись на том, что обыск произвести придётся, о деталях договорились очень быстро.

– Руководить обыском будете вы? – спросил Матвеев для проформы считая, конечно, что это само собою разумеется.

– Разумеется, – согласился Евдокимов, хотя ждал от этого обыска совсем иных результатов, чем Матвеев.

Затем они все заторопились, чтобы успеть попасть к Прибыткову засветло.

Евдокимов мало верил в виновность Прибыткова и ему не хотелось лишний раз его терзать, но полученным указанием, хотя бы оно содержалось и в анонимном письме, пренебрегать было нельзя. На этот раз они с Оплачко и милиционерами, теперь уже другими, поехали на линейке, принадлежавшей прокуратуре, они спешили, отчасти им хотелось поскорее освободиться от этой неизбежной и неприятной обязанности. Они даже опередили Прибыткова, который пришёл с работы на несколько минут позднее прибытия следственных властей.

Прибытков сразу побледнел, как их увидел.

– За мной? – спросил он, неотступно глядя на милиционеров.

Он ждал, кажется, только одного плохого.

– Нет, нет, не волнуйтесь, Евгений Савич, – быстро сказал Евдокимов, – он старался щадить Прибыткова.

– Придётся ещё раз произвести у вас обыск, ничего не поделаешь, поступили новые данные.

– Новые кляузы, вы хотите сказать? – резко сказал Прибытков и отвернулся от Евдокимова. – Что ж, я бессилен…

Он хотел было пойти в дом, но Оплачко остановил его.

– Нет уж, вы не уходите, без вас мы не можем.

– Так идёмте, идёмте, – всё так же резко произнёс Прибытков. – Я не собираюсь ни задерживать вас, ни мешать вам.

– Где у вас дровяной сарай? – спросил Оплачко.