Майор Пронин и тайны чёрной магии

Осторожное внимание, проявляемое Лещенко по отношению к Прибыткову, привлекло в свою очередь внимание Евдокимова к самому Лещенко. Когда Матвеев продемонстрировал следователям вторую анонимку, Евдокимов догадался, кто её автор, а найденный за дровяником героин подтвердил эту догадку, – автор анонимки был заинтересован в том, чтобы у Прибыткова обнаружили вещественные доказательства, а подбросить эти доказательства легче всего было Лещенко. Кстати, подброшены они были весьма небрежно. Лещенко или не сумел проникнуть в сарай, или просто поторопился. Счастье же Прибыткова заключалось в том, что дело вёл не предубеждённый Матвеев, а первоклассный сыщик и принципиальный коммунист. Евдокимов занялся Лещенко, самым популярным знахарем в станице.

Следовало выяснить – не соприкасался ли он как-нибудь с Савельевым. Такому следователю, как Евдокимов, установить это было нетрудно. У Лещенко бывала жена Савельева. Найти пути к ней тоже было нетрудно. Это была хорошая и простая женщина, к сожалению, даже не столько простая, сколько простоватая, она верила во всякие приметы и суеверия, верила попам и знахарям и для устройства своих дел не прочь была прибегнуть к их помощи. Она бывала у Лещенко, она это не отрицала, но получить необходимые подробности Евдокимов у неё не мог, она была напугана и не говорила о том главном, что следовало сказать. Тогда Евдокимову пришла в голову идея, которая и определила успех его работы. Идя по следам, оставленным Савельевым, он познакомился с молодежью из школы № 3. Из девушек Маруся Коваленко показалась ему самой подходящей, но для того, чтобы войти в доверие к Лещенко, надо было вести себя так, чтобы не вызвать в нём ни малейших подозрений. Марусе надлежало быть настолько влюблённой, чтобы её любовь не вызывала сомнений ни у кого в станице. Они вместе, Маруся и Евдокимов, остановились на Чобе, – для безнадежной любви это был самый подходящий субъект, невозможно было допустить, что он сможет изменить своей Раисе. Маруся сыграла свою роль блистательно. Для того, чтобы убедить Лещенко в том, что Маруся искренна в своём чувстве и знахарю нечего опасаться, пришлось пойти даже на исключение Маруси из комсомола. Таковы особенности работы разведчика. Наших людей, проникавших по заданию нашей разведки на работу в гестаповские застенки, даже в тылу немцев открыто презирали все советские люди, а они не замечали этого и не подавали вида, что ежесекундно рискуют жизнью ради нашей Родины. Иногда приходится обманывать даже своих, чтобы им же принести пользу. Но ещё до той ночи, когда Евдокимов арестовал Лещенко на месте преступления, у Евдокимова во время обыска, который производил следователь Оплачко, возникла мысль об истинном характере преступной деятельности Лещенко и о масштабах этой деятельности. В день ворожбы Лещенко был вызван в прокуратуру, и Евдокимов просил Оплачко во что бы то ни стало задержать Лещенко до прихода Евдокимова, так как Евдокимов должен был где-то задержаться; в то самое время, когда Лещенко дожидался Евдокимова, Евдокимов наведался в хату Лещенко и очень аккуратно и незаметно сделал там обыск и нашёл то, что искал, то, что подтвердило его наихудшие подозрения. Поэтому, когда он шёл ночью в поле следом за Лещенко и Марусей, он уже знал, что ему предстоит задержать серьёзнейшего преступника.

Кстати, этот допрос, который вёл Евдокимов буквально за несколько часов до ареста, зная, что Лещенко придётся арестовать, Евдокимов провёл, я бы выразился, столь артистично, что допрос не только не возбудил в Лещенко каких-либо подозрений, но, наоборот, успокоил его и он шёл с Марусей Коваленко в поле с полной уверенностью в своей неуязвимости. Насколько точно у Евдокимова всё было предусмотрено, свидетельствует даже светлое платье, которое надела Маруся, оно вызвало недовольство Лещенко, но именно благодаря ему Евдокимов смог издали следить за знахарем и его спутницей и не спугнул осторожного старика. Не предусмотрено было только вооруженное нападение на Евдокимова, потому что ни Оплачко, ни Евдокимов никакого оружия у старика не обнаружили, не предусмотрено было также и то, что Маруся, как и всякая настоящая комсомолка, попытается собственной грудью загородить товарища в момент грозящей ему смертельной опасности. После ареста следовало установить – сам Лещенко писал свои анонимки или нет, – может быть, он отказался бы дать образчик своего почерка, но соблазн дать подписку и после этого удрать из станицы был слишком велик, поэтому он так охотно и написал продиктованное ему обязательство.