Майор Сицкий – друг индейцев

— Знаю, — кивнул Джек. — А теперь вот и ты узнал. Это тебе не лекции о международном положении в красном уголке читать.

— Жорка, это тебя нужно было назвать Злобным, а не Кулика. Зачем каждый раз напоминать, что я из замвоспитов? Ведь ты меня на передовой видел. Видел ведь, признай?

— Да видел, видел. Как не видеть, если при штабе стаж один к полутора, а в окопах — один к трём.

— Фу! Говорю же, злобный ты, куда там Олежке.

— Юрка, ну и характер у тебя. Ты пересмотри своё отношение к кирзовому армейскому юмору. Мы всё-таки не ученики воскресной школы, иногда можем и грубость сказать. Если бы я на всю ерунду обижался, вряд ли бы дожил до своих лет.

— Да что на вас обижаться? Дубовые неотёсанные люди. И как Амалия тебя терпит?

— Сам удивляюсь, — пожал плечами Сицкий.

— Я тут вот, о чём подумал, — сменил тему Воронин.

Он друг замолчал и вопросительно посмотрел на небо, словно ожидая оттуда подсказки. Некоторое время оба так и сидели, не говоря ни слова, затем Африка продолжил:

— Представим себе, что этот пацан не промахнулся и влепил мне пулю в лоб. Что бы тогда со мной было?

— Известно, что, — пожал плечами Жора. — Зажмурился и никаких вопросов.

— Во-от! — Юра наставительно поднял указательный палец. — Я тоже сначала так считал. А потом подумал. Мы же с тобой и так оба умерли. Вон, Кулик сказал, что ему твоя капсула в наследство досталась. Даже деньги на похороны собрали. Значит, что-то там, в том мире есть, что они хоронить будут.

— Уже похоронили, наверное.

— Тем более. — Воронин протянул руку, вырвал из земли травинку и внимательно посмотрел на неё. — А ты всё равно живой. И я живой. Олежка пока этого не знает, но и он через пару недель в том мире тоже умрёт. И всё равно останется живой, только здесь.

— Это козе понятно, что останется. Что с ним, бугаём колхозным, сделается? Такого завалить, не меньше, чем паровоз надо.

— Жора, а ты не задавал себе вопрос «что будет потом»?

— Ну и что?

— Это ты сейчас о чём конкретно спрашиваешь?

— Юрка, не надо делать из меня дурака. Думаешь, я не понял? Ты ведь имел в виду, что будет, если мы умрём в этом мире.

— Не если, а когда. Жизнь, если ты ещё не забыл, очень опасное заболевание. Стопроцентный летальный исход. Никто не выжил.

— Ну, кое-кто утверждает, что одному это удалось.

— Ты не Христос. Да и я тоже, так что надеяться нам не на что. Поэтому я и пытаюсь понять.

— Ну и как? Получается?

Африка прищурился.

— Кое-что.

— Поделишься?

— Да пока особо не чем делиться. Если только мыслями о душе. Кажется, она не настолько привязана к телу, как принято считать. Умерла там, перешла в это тело. Умрёт здесь — где-то в другом месте появится Юрка-Африка. И так далее и тому подобное.

— Поздравляю, — раздался сзади весёлый голос Злобного. — Ты только что придумал колесо сансары. Правда, индусы его придумали за несколько тысяч лет до тебя, но ведь не важно, кто первый, верно?

— Ну вот, пришёл поручик Ржевский и всё опошлил, — недовольно пробубнил Воронин.

— Не о том думаешь, Юра, — Олег положил ему на плечо свою тяжёлую ладонь. — Тебе судьба даёт возможность продлить активную жизнь. Ты оглянись. Что видишь?

— Ну… степь, — Африка пожал плечами. — Тебя вот вижу, твою довольную рожу.

— А чего бы ей недовольной быть? Я, можно сказать, получил второй шанс. И ты, кстати, тоже. Или тебе нравилось валять дурака на пенсии?

Некоторое время приятели обдумывали слова Злобного, затем Воронин недоуменно покачал головой.

— Я, признаться, не размышлял в таком ключе. Наоборот, пытался понять, что за мир, в котором мы оказались. Или кто-то ещё верит в компьютерную игру?

Друзья синхронно помотали головами в ответ. Некоторое время трое спутников сидели молча, наконец, Злобный глубоко вздохнул, вытащил из-за пазухи пинтовую бутылку, и, раскрутив её в ладони, ловким ударом по донышку вышиб пробку.

— О! — Жора принюхался и довольно потёр руки. — Откуда такая роскошь?

— Белов подогнал. Ну? Давайте за успех нашего безнадёжного дела?

— Нет-нет! — Воронин поднял руку, призывая к вниманию. — Давайте за нас…

— Точно, — осклабился Злобный. — Таких классных и вообще, самых лучших.

— Вот вечно ты с мысли собьёшь, — буркнул Африка.

— Ребята, — торжественно проговорил Сицкий. — Делай, что должен…

— И будь, что будет, — закончил Олег и тут же, сделав глоток, передал тару дальше.

Утро уже привычно началось с многоголосого мычания. Джек, не вставая с расстеленного одеяла, поднял голову с седла, и осмотрелся. Повсюду, куда хватало глаз, виднелись пятнистые коровьи крупы. На вскидку их оказалось раза в четыре больше, чем вышли из ранчо Шустеров. То тут, то там над колышущимся коровьим морем возвышались смутно различимые против восходящего солнца силуэты верховых ковбоев. Они методично и деловито сгоняли стадо во что-то, напоминающее походную колонну. Едва Рэд поднялся, как к нему подъехал Курт.

— Мистер Рэд, рад вам сообщить, — с довольной улыбкой сказал он. — Все Троттеры изъявили желание двигаться с нами в Даллас.

Из-за Шустера выдвинулся не видимый до этого Сэм и подтвердил: