Майор Сицкий – друг индейцев

Женщину звали Галиолали, что можно было перевести, как «Ночной цветок» или «Ночная лилия».

— Галя, значит, — добродушно буркнул Злобный и как-то по-особенному взглянул на спасённую.

Ещё сегодня утром у неё был муж по имени Матипаруи, то есть «Ветвистое дерево», двое дочерей, десяти и восьми лет, и крошечная ферма. Они выращивали яблоки, груши и тыквы, держали десяток индеек. Не на продажу, для себя. И были счастливы, пока пару часов назад не появились бандиты.

Их было с десяток, белые, на конях. Они окружили дом, скакали каруселью, прикрикивая. Когда муж вышел на крыльцо с двустволкой, то бандиты ни слова ни говоря, выстрелили ему в живот. Галиолали видела это своими глазами, она как раз была в погребе — спустилась за яблочным соком. Видела, как муж, раскинув руки, завалился спиной на стену, а грабители, отшвырнув его в сторону, словно мешок с мусором, вошли внутрь. Женщина представила, что будет, когда эти нелюди увидят её дочек и кинулась к дому, но Матипаруи её остановил. Подполз, заставил вернуться в погреб и закрыл дверь на засов. Что было дальше, она не знает. Так и сидела внутри несколько часов. Сначала снаружи слышались крики, хохот и выстрелы. Через какое-то время всё стихло. А потом в щели начал заползать едкий дым. Она пыталась заткнуть дыры, сначала имеющимися тряпками, а когда тех не хватило — своей одеждой, но отверстий было слишком много. Дышать становилось всё тяжелее, грудь рвал нестерпимый кашель. Женщина из последних сил старалась держаться, чтобы бандиты снаружи её не услышали.

Ферма стояла на отшибе, быстрой помощи ждать было неоткуда, и Галиолали поняла, что ещё немного и она уже никогда не сможет выбраться на воздух. Угорит. Тогда женщина взяла топор и постаралась вскрыть дверь изнутри. И сразу заметила, что кто-то делает то же самое снаружи. Тогда ей стало по-настоящему страшно. Сидя взаперти в погребе, Галиолали с ужасом осознала, что больше у неё нет не только мужа, но и обеих дочерей. Что с ними сделали эти сволочи, она могла лишь догадываться. А вот что в итоге бандиты подожгли её дом, знала точно. Всё было кончено, и дальнейшего смысла существования она не видела, поэтому, когда дверь в погреб распахнулась, Галиолали твёрдо решила дорого продать свою жизнь.

— Простите, мистер, — всхлипнула она. К концу рассказа женщина почти плакала, пальцы нервно мяли полы рубахи. — Я не знала, что это вы.

— Боже мой, Гали, — Амалия мгновенно переняла придуманное Олегом прозвище. — Идёмте скорее в фургон, подберём вам какую-нибудь одежду.

10

Амалия вышла из-за фургона, ведя за руку совершенно незнакомую женщину. По виду — мексиканку. Целая матрёшка разноцветных ярких юбок, что придавали ей вид грелки для чайника, яркая кофта туго обтягивала пышную грудь, приковывая мужские взгляды. В замысловатую причёску вертикально был воткнут огромный гребень, больше похожий на забор. Поверх гребня голову закрывала чёрная кружевная накидка, из-под которой кокетливо торчали блестящие вороным цветом локоны. Злобный сглотнул непроизвольно появившуюся слюну, подошёл к дамам и, неожиданно для себя по-лакейски согнувшись, сорвал с головы Стетсон и истово замахал им перед собой.

— Рад приветствовать вас в нашей мирной компании, сеньорита, — произнёс он на хорошем испанском. — Вы осветили её, как первый луч солнца пробуждает и радует лежащую в ночной тьме землю.

Дама недоуменно посмотрела на него, затем перевела вопросительный взгляд на Амалию.

— Злобный, прекрати! — Девушка непринуждённо засмеялась, напрочь разрушив всё очарование момента первой встречи. — Это никакая не сеньорита, а та самая Гали, которую ты спас.

— Что вы сейчас сказали, мистер Злобный? — скромно поинтересовалась «мексиканка».

— Он принял тебя за знатную южную даму, — пояснила Эми. — Я и не знала, что друзья Джека так хорошо говорят по-испански.

— Но… — ошеломлённо проговорил Олег. — Как? Откуда? — он обвёл рукой преобразившуюся индианку.

— А это скажите спасибо Долорес, — улыбнулась Амалия. — Бедняжка узнала, что у меня, по её мнению, нет одежды. Всего два комплекта. И, если я не ошибаюсь, поспешила сбагрить собственное старьё. — Девушка виновато глянула на Джека. — Извини, но именно поэтому я не реагировала на портняжные лавки, которые ты мне так настойчиво показывал.

Жора лишь пожал плечами. После чего повернулся к Галиолали и спросил:

— Вы не видели группу индейцев, везущих белую девочку лет двенадцати? Вот такую.

Он вынул из сумки фотографию и показал её женщине. Та долго и внимательно разглядывала снимок, даже потёрла бумагу пальцами, будто пробуя стереть краску, наконец покачала головой.

— Нет. Мы живём на отшибе. Если они куда и заезжали, то к чикасавам в Корниш. Это большой город, почти сотня человек населения. Спросите у них.

— Ну, если целая сотня… — протянул Злобный, — то мы обязательно спросим. Это далеко?

— Миль пять, — женщина махнула рукой на север.

— Мне кажется, джентльмены, стоит поторопиться, — вставил Твид. — Мне очень не понравилось это бессмысленное нападение на одинокую ферму.

— Тогда поехали, пока ветер без сучков, — добавил Африка.