Майская Гроза 3

В общем, всем сестрицам по серьгам. Хотя, никто уже не обращает внимания на разглагольствования этого пустобрeха даже в Германии. А уж в Москве только посмеялись над его пламенной речью. Но выводы сделали. Всему офицерскому составу действующей в Европе армии запрещено перемещаться без охраны, а высшим офицерам в особенности. Даже солдаты и сержанты не должны передвигаться одиночным порядком за пределами расположения своих частей. Оно и раньше требования безопасности не сильно отличались от этих, но в основном на дорогах. А теперь и во всех населeнных пунктах. Командование решило, что не нужно вводить в искушение затаившегося в тылу врага.

А маршал Тимошенко велел похоронить убитых диверсантов в одной могиле с их жертвами. Решил примирить их в смерти, раз уж в жизни они общий язык не находили. В «Правде» писали, что он и цветы на могилу привeз. Возлагали венок, естественно, его адъютанты, сам Семeн Константинович в то время мог передвигаться только на инвалидной коляске.

Генерал Катуков оторвался от своих мыслей и осмотрел железнодорожную станцию, на которой располагался первый батальон Гвардейской шестнадцатой танковой бригады. Самой прославленной бригады его армии.

— Зачем твои «орлы» так сильно станцию раскурочили? — Спросил командарм Катуков у комбрига-шестнадцать.

— Да, немцы здесь противотанковую батарею поставили из новых пушек. — Пояснил полковник Герман. — Мои коробочки сунулись с ходу и три машины потеряли. Отошли, само собой разумеется, и со злости перепахали всe, что подозрительным показалось.

— Угадали? — Генерал указал на торчащий из-за угла ближайшего к вокзалу пакгауза длинный ствол противотанковой пушки.

— Угадали. — Подтвердил полковник Герман. — Три из четырeх накрыли. Одно орудие немцы успели утащить. А может и было их всего три.

Семидесятипяти-миллиметровые орудия стали самым неприятным новогодним подарком для советских танкистов, столкнувшихся с новыми противотанковыми пушками Вермахта аккурат в конце декабря. Раньше нужно было бояться только полковых и дивизионных гаубиц, а теперь надо внимательно осматривать каждый кустик, подходящий для укрытия относительно невысокой пушки. Не «дверной молоток», конечно, тот порой и вблизи трудно было заметить, но и не издалека видимые крупнокалиберные «громоздилы». Танкистам приходилось радоваться, что у немцев в начале войны не было столь эффективного средства борьбы с нашими танками. Остановить наши войска вряд ли б сумели, но потери наступающих танковых батальонов выросли бы изрядно.

— Кто у тебя на этом батальоне? — Спросил Катуков. — Наверняка, какой-нибудь хитрован, раз ты меня именно сюда заманивал.

— Никак нет, товарищ генерал-лейтенант, самый обычный батальон. — Полковник Герман постарался изобразить простецкое выражение лица, следуя расхожей воинской мудрости «не казаться умнее своего начальника». — И комбат самый обычный.

— Ой ли, Александр Викторович. — Рассмеялся командарм. — Самый обычный «Герой Советского Союза», которых у тебя в бригаде ну просто «пруд пруди».

Полковник Герман виновато развeл руками. Командующий армией успел заранее узнать, кто же именно командует первым батальоном в шестнадцатой бригаде. Тем более, что «героев» за год войны на всю армию и десятка не наберeтся. А если посчитать только тех кто получил это звание не посмертно, то получится ровно шесть человек со старшим лейтенантом Игнатовым.

— Когда вы узнали, товарищ генерал? — Не удержался от вопроса командир шестнадцатой бригады.

— Ну, знаешь. Трудно было не заметить танк со звездой героя на башне. — Пояснил Катуков. — Он как раз у той стеночки стоит, там где мы с тобой и остановились. — Генерал повернулся назад и показал пальцем на упомянутый танк. — А «герой» у тебя в бригаде только один. — Продолжил пояснения командарм. — А ещe вчера на тебя очередную кляузу написали, в которой жалуются на то, что полковник Герман зажимает заслуженных офицеров, не даeт им роста. И назначает на командные должности вчерашних взводных, не успевших отсидеть на роте и трeх месяцев.

Полковник Герман выслушал всe это с мрачным выражением лица. Всe-таки написал донос, гнида.

— Что ты мне на это скажешь, товарищ полковник? — Катуков хитро прищурился, ожидая оправданий комбрига-шестнадцать.

— А то и скажу, товарищ генерал-лейтенант, что эти взводные достойны батальонами командовать, а вот некоторых командиров рот я бы с удовольствием обратно на взвод перевeл. — Полковник Герман вытянулся по стойке смирно, ожидая реакции командарма на эти слова.

— Рад, что ты готов поручиться за своих выдвиженцев. — Командарм посерьeзнел лицом, повернулся в сторону здания вокзала и добавил. — Пошли, посмотрим на твоего комбата.