Майский снег

...Ни столбовой тебе версты

Нет, ни трактира с «пышкою».

Певцу не петь о тех руках,

Что столь бел и женственны, –

Петь о заброшенных пеньках:

Их кольца – зри! – божественны.

С пеньков снега уже стекли,

Расплавились под солнышком.

...На теле матушки-земли

Чернеют кой-где гнёздышки,

Но в них – ни живности, ни птиц,

Сюда не долетевших

Из-за морей,

Из заграниц,

В еде поднаторевших.

* * *

Ты понял всё: да, я – другая.

Из женщин тех, чей путь во мгле.

Листва осенняя, сгорая,

Найдёт приют в сырой золе.

...Сама в себе, – но... после смерти,

Чтоб постепенно оживать

Зерном, созревшим раз в столетье.

Хлеб из него тебе жевать

И с удовольствием, и с чувством,

И не стыдиться пищи пищ...

...Я шла во мгле, живя искусством,

Чтоб взял плоды из пепелищ.

* * *

Когда тепло идёт напропалую, –

Разбив ледовый панцирь на куски,

В стекло окна свои вонзают пули

Идущие на приступ сквозняки.

Отверстие с растущими лучами

Всё ширит, ширит ореола круг...

Идёт сквозняк, ворочая плечами,

И – хруст такой, как будто рубят сук

У высохшей, без возраста осины!..

Все сучья ей под ноженьки легли.

...А были ль в том её мечты повинны

Иль та же неустроенность земли?

Как холодно! И разум мой отныне

Не скажет мне, откуда в теле дрожь.

Мне холодно, хотя – жара в пустыне

Знавала пулю, шашку, петлю, нож.

Не впрок кусок, пока вода далёко:

К ней подползёшь – остудишь рот глотком.

...Идёт тепло, пронзившее до срока

Твоё живое сердце. Прямиком.

* * *

Я о душе, что мне близка

Своею сдержанностью внешней,

Хоть нет её и безутешней,

Да и ранимей поискать.

Она и виду не подаст,

Хотя тоска взяла за горло:

Так прорастает верхний пласт

Травой у майского пригорка.

Земля в плену: оплетена

Вся травяными корешками.

Трава невзрачна и бледна,

Но не затопчешь каблуками.

Расчёт такой души столь прост! –

С тоской расправиться по-свойски:

Трава пойдёт однажды в рост

И позовёт на праздник в гости.

Увеселит и ублажит,

И опоит настоем травным.

...А страх, что был ей пережит,

Не ею назван окаянным.

* * *

На земле, где морозы в чести,

Где – барханами! – в поле сугробы,

Светоч с неба, попробуй спасти

Жажду слова от зова утробы

По-над словом использовать власть:

Сжечь дотла, на корню, всё живое!..

...И не дай капле влаги пропасть –

Той, из облачка, в мареве зноя.

Заклинаю тебя: пощади! –

Ороси же безмолвные губы

В час, когда в утомлённой груди

Заиграют валторны и трубы

Всё о жизни, которой уже

В дряхлом теле полкапли осталось, –

Напои тёплым светом туше,

Чтоб в прохладных сердцах

не стиралось.

* * *

Отпускает тоска невзначай, полегоньку,

Покидает на волю судеб.

...Начинай прекращать за признанием гонку

И борьбу за насущный свой хлеб.

А душа, чьи страданья навряд ли напрасны, –

Если ими кормились стихи,

Не была над страстями прекрасными властна:

И копила долги и грехи.

Но по правде сказать, за грехи не ответят

С ходу взявшие жизнь «за рога»,

Обожавшие танцы на гладком паркете,

Где скользит без усилий нога.

...Отпускает тоска – и её ты не спросишь,

Что любить по капризу судеб:

Трын-траву, что всё кóсишь, и кóсишь, и кóсишь,

Или с привкусом истины

хлеб?

Содержание